- Прошу прощения. - Выдохнул он. Роберту удалось собраться с мыслями куда быстрее. - Не люблю я эти... попойки... у меня на этот... господи, да что я мысли никак не соберу... в общем, на один компонент, что в коньяках и винах, аллергия.

Минут пять спустя, отдышавшись и кое-как приведя сознание в порядок, он смог уже с уверенностью указывать дорогу, а не инстинктивно.

- Знаешь. - Внезапно, может, из-за остатков "опьянения", а может, из-за того, что всё-таки удалось надышаться всякой дряни в баре, Френсис стал разговорчивым, причем, немного не по теме. - Я тут внезапно вспомнил, что Амина очень любила холодные времена года. Позднюю осень, зиму. Несмотря на то, что родилась она на юге, она всегда любила, когда холодно. А когда у нее было плохое настроение или депрессия, все окна в доме открывались, а она в одном белье разгуливала по сквознякам. И при этом, почти никогда не болела. Только один раз умудрилась, помниться, бронхит заработать... - Кажется, логическая цепочка его размышления начала проявляться. - А лечилась она глинтвейном. И только из-за этого я от нее, как от чумной бегал. - Он озадачено посмотрел куда-то вдаль. - Мы с ней даже зимой познакомились. На территории института. Мы в один год туда... поступили работать. Мне было двадцать три, ей - тринадцать, этот юный гений засадил мне снежком в затылок. Иногда я не мог понять - они никогда не была ребенком, или никогда не вырастала?

В Амине равноценно сочеталась мудрость с инфантильностью. Наверное, как и у всех гениев. Она могла дать дельный совет касательно человеческой психологии, личной жизни или продвижении в работе, и при этом каждую ночь хихикала над слэшерами, устраивала снежные бои и могла незаметно подкрасться сзади и запрыгнуть на спину. Будто бы она была серьезным человеком, который хочет казаться подростком, или подростком, который хочет казаться серьезным человеком. И кто его знает, что правда! Как бы то ни было, Остерман не мог припомнить существенных отличий между красновласым ребенком, который с победоносным смехом едва не сшиб его тем февралем, а час спустя уже абсолютно серьезно беседовал с заведующим отделения; и молодой женщиной, с которой он проводил так много времени, как рабочего, так и свободного, которая всем лабораторным крысам повыдавала имена и даже помнила их, и в то же время посреди ночи просыпалась, чтобы записать внезапно пришедшую в голову мысль. Словно Менделеев.

Френсис был готов занять чем-то Дрейка, тем более, они весь день на ногах, стоило бы передохнуть. Чашка кофе или быстрый обед не помешали бы, если юноша того хочет. Остерман даже был готов заплатить. С другой стороны, в Роберте мелькала какая-то горячка, так что он вполне мог пожелать сразу провести его к парку. В любом случае, в Гайд-Парк они бы пришли, только вот переступать границы такого себе леса посреди Лондона Френсис не торопился.

- Честно говоря, я долго думал по этому поводу. - Серьезно говорил он. - Не думаю, что хотел бы видеться с ней ещё раз. Я не знаю, что ей говорить, как себя вести, к тому же, она не помнит меня. Думаю, мне хватит простого осознания того, что она жива, а там... ну... по-моему, для нее настоящее, ты, то бишь, значит намного большее, чем прошлое (в лице меня). - Он, извиняясь, пожал плечами. Что добавить - мужчина не знал, и так сказал полностью то, что думал.

Сделать кивок оказалось не самой лучшей идеей. Начинающие затихать, головные боли вновь дали знать о себе, но на этот раз уже не так сильно. Роб постарался не обращать на них внимание, и словно ни в чём не бывало продолжал идти вниз ао улице. Вечер был достаточно приятным, а приятная компания в лице Френка, плюс приятная уличная прохлада хорошо действовали, придавая Айсмэну доброе расположение духа. Однако, парень не спешил расслабиться и с интересом слушая, на редкость разговорившегося, мистера Остермана, не пренебрегал. Изредка, словно невзначай он поворачивал голову и стрелял взглядом назад, на столько на сколько хватало предоставляющегося угла обзора. Впрочем, тот понимал что даже без особой сноровки, за ним и Френсисом можно было наблюдать так, что они бы ничего не заметили.

"Любит холод?" - Роб удивлённо поднял брови и не смог скрыть улыбку. - "Интересное совпадение, только вот у меня это скорее... ммм... Профессиональное, что ли?"

- Если честно я слабо представляю вас, "бегающего" от Амины... - улыбка стала ещё шире, а затем последовал тихий смех. - Эта её, некоторая, инфантильность и в тоже время серьёзность, очень сильно располагают, нет, даже привлекают к Амине. - Роберт немного задумался, мысленно восстанавливая образ девушки. Он настолько увлёкся, что не заметил как начал углубляться в детали, а следом накатило жуткое вдохновение. Руки просто чесались от сиюминутного желания, хотябы, попробовать создать ледяную статую Амины. - Неужели она не изменилась? - задумчиво озвучил тот свою мысль, сам того не ожидая.

Подумав добавить ещё что-то, чтобы поддержать разговор, но так ничего и не сказав Дрейк продолжал идти. Скорее всего сейчас начала сказываться усталость, которая успела накопиться за весь прошедший, пока ещё не до конца, день. Надо сказать, он был гораздо насыщеннее чем казался утром. Простой поход в библиотеку за книгой, в результате обернулся взломом с проникновением, шумным пабом, странным мутантом, который, видимо, вообще не намеревался скрывать свою природу. Отдельно Роб отметил звонок Амине. Впрочем, разговор с девушкой, оказался намного легче, чем парень ожидал, но всё-равно заставил слегка понервничать. Всё это не считая переездов с места на место, да ещё и внезапного похмелья, оказались черезчур утомительными событиями. И вот сейчас, спокойно, без торопливости и суеты, двигаясь к конечной цели, молодой мутант начинал ощущать усталость. Он даже подумал что не плохо было бы зайти куда-нибудь перекусить, или хотябы выпить по чашечке кофе, но при отсутствии часов слабо ориентировался во времени.

Оказавшись возле самого парка, Бобби и Френк остановились. Парень некоторое время окидывал взглядом, потрясающей красоты, место. Уже успело чуть стемнеть и зажглись фонари вдоль дорожек, что придавало Гайд-Парку, какую-то свою, непередаваемую, чарующую атмосферу.

"Здесь очень красиво." - про себя отметил молодой мутант и ещё раз решил пробежаться взглядом по открывшемуся пейзажу.

- Честно говоря, я долго думал по этому поводу. - серьёзный голос Френсис, неожиданно отвлёк парня. Он развернулся к мужчине всем телом и вынув ладони из карманов, сложил их сначала за спиной, а потом поняв что выглядит достаточно глупо, просто опустил их вниз.

- Я вас понимаю. - начал было Дрейк, но смутился и на секунду замолчал. Ему стало немного не по себе. - Наверняка трудно встречаться со своим прошлым... Но я думаю вы преувеличиваете, или это просто я такой оптимист. Как бы то ни было, переубеждать вас в вашем решении я не буду. - поняв что собственный слова начинают отдавать драматизмом, Роб решил сменить тему. - Думаю у нас ещё осталось немного времени... Как вы смотрите на то, чтобы немного перекусить? Пойдёмте, я угощаю.

Мягко улыбнувшись Роберт развернулся в сторону первого попавшегося ему на глаза кафе, и проверив наличие, в кармане джинсовки, дневника. Тот оказался на прежнем месте, что чуть успокоило парня. Он, по-прежнему, неспешным шагом двинулся к намеченному кафе. Выбор из разного рода заведений представлялся довольно широким, но пал на ближайшее от того места где стояли он сам и Френк. Бобби сам не понимал почему идёт именно туда. Может от того, что не хотелось далеко отходить от входа в парк, а может по причине того, что ему просто приглянулась вывеска над входом.

- Надеюсь здесь не начнётся такой же вакханалии как в The Salisbury. - с нотками шутки в голосе проговорил Дрейк, открывая дверь в заведение. Он пропустил Остермана вперёд, а сам придерживая дверь решил оглядеть улицу на предмет, возможно, преследующего их мутанта. Всё было чисто и никого похожего на незнакомца из паба тот не заметил.

"Хорошо, надеюсь он не проскочет мимо... Да, вот сболтнул я лишнего и теперь есть повод по-дёргаться."

Тяжело выдохнув Роберт шагнул внутрь кафе и быстро оглядел помещение. Посетителей было не очень много, так что недостатка свободных мест тот не испытал, и сразу определил столик в углу зала. Надо отметить, что интерьер кафетерия оказался приятным взгляду и не особо отличался от тех мест, где иногда завтракал парень находясь в Нью-Йорке. Другими словами молодой мутант почувствовал почти домашний уют, что отразилось новой улыбкой на его лице. С этой самой улыбкой тот прошагал к столику.

С заказом Айсмэн мудрить не стал и ограничился лишь двумя порциями пирога и чашкой чая, для себя. Врываться же в кулинарные предпочтения Френсиса он не стал, просто определил, что ограничением в заказе является предел разумного и оставил право выбора на мужчину, в результате чего удостоился сочувствующего взгляда со стороны официантки. Причину такого взгляда парень понял не сразу, но когда до него дошло, то немного смутился. Он даже предположить не мог, что подобное поведение будет расценено как поведение, скорее пары, чем просто друзей.

- Френсис, я вот сейчас задумался над тем, что случилось бы если не счастливый случай повстречать вас? Забавно я, наверно, сейчас выглядел... - Дрейк посмотрел на сектор принесённого пирога с черникой, и после коротких раздумий всё-таки отделил от него кусочек. - Надеюсь вы не жалеете что помогли мне? Да, и... простите за предоставленные вам неудобства. Я честно не ожидал некоторых поворотов событий.

Так, слово за слово, время понеслось с бешеной скоростью. Однако разговор давался Бобби не так легко как хотелось. Наверно, это было из-за того что парень слишком качественно фильтровал некоторый молодёжный сленг, что, впрочем, не помешало полюбопытствовать у Френка, о его музыкальных и кинематографических предпочтениях, книгах. Молодой мутант честно не знал что можно спросить в такой, в общем, неформальной обстановке. Сказывалась ещё и неплохая разница в возрасте, которая сама собой заставляла Дрейка держаться, как можно почтительнее к собеседнику. Но время неумолимо заканчивалось и часы на стене, красноречиво намекали, что пора выдвигаться в сторону парка, тем более Амина может приехать раньше чем говорила.

- Прошу прощения, мистер Остерман, но мне пора идти... - парень поставил чашку на стол и попросил счёт. - Вы всё ещё уверены в том что не хотите повидаться с Аминой?

Расплатившись по счёту, Айсмэн вышел вышел на улицу и непроизвольно поднял взгляд вверх, на небо где местами, уже зажглись особо яркие звёзды, те, которые, были ещё в силах пробиваться сквозь тяжелевшие облака. Вечер казался Бобби слишком приятным чтобы проводить его в деловом разговоре со столь великолепной девушкой как Амина, но с этим он ничего поделать не мог.

- Что ж, желаю вам удачи, мистер Остерман. - мутант протянул Френку раскрытую ладонь и крепко пожал руку товарища. - Спасибо вам...- с этими словами Дрейк повернулся в сторону входа в парк и уже довольно скорым шагом направился в его сторону.

Не сбавляя шаг и более не оборачиваясь, молодой мутант уверенно шел по центральной части парковой дорожки. В голове крутились различные мысли по поводу предстоящей встречи. Что-то внутри Роберта подсказывало, что встреча с Аминой лицом к лицу, будет не такой простой как это казалось ему во время телефонного разговора. Тот остановился возле фонтана, и пошарив в карманах нашел монетку.

- На удачу. - выдохнул Айсмэн и послал металлический кругляш в воду.

Что могли подумать люди, когда в магазин зашла девушка в одних лишь тяжелых ботинках и мужской рубашке, кое-где прилипшей к еще мокрому телу? Конечно, ее попытались выпроводить всем женсоставом, но на этот раз Амине, которую переполняла пустота и капля агрессии, пришлось лишь на пальцах объяснить, сколько зубов они будут собирать переломанными пальцами, если не отпустят ее через три секунды. В этот раз обошлось лишь запугиванием, но если бы не помогло, она бы с радостью вправила несколько кукольных носиков в обратную сторону. Агрессия была вылита как раз на этих леди во время Амининого переодевания, и девушке стало немного легче. В результате рубашка была сунута в сумку, казавшуюся уж больно пустой, когда в ней лежали лишь деньги и телефон, а Амина смогла выйти на улицу уже одетой более ли менее "по-человечески". Очень часто, к слову, одежда человека отображает его духовное состояние. Амина выглядела немного вызывающе, но пи этом достаточно агрессивно, чтобы ее обходили сторонкой. Черная гамма разбавлялась лишь ярко-голубым бельем, верхняя часть которого была видно из-под узкой черной рубашки, расстегнутой до середины (с этим всегда были проблемы, и сегодня Амина решила пренебречь моралью и приличиями). В остальном же - странного покроя кожаная юбка, тяжелые ботинки "камелоты", распахнутый недлинный плащ -всё говорило о том, что к синеволосой девочке лучше не подходить. Не без отсутствующего выражения лица, конечно. Амина не хотела, чтобы ее трогали, и ее не трогали, ибо создавалось впечатление, что она шла убивать.

В темнеющем парке этот образ лишь усиливал свою значимость. Солнце медленно садилось за небосклон, а луна скрывалась за густыми облаками, уступая место фонарям, которые то тут, то там загорались, образуя пятна желтоватого света. Закат был персиково-розовым, и лишь несколько туч на горизонте окрасились багровыми и сиреневыми цветами. В результате картина вокруг получалась какой-то рыжей, с густыми черными тенями, так что расцветка могла вызывать ассоциации с Хэллоуином у особо творческих личностей.

Людей вокруг было мало, и на Тодт они почти не смотрели. Тени постоянно скрывали ее лицо от окружающих, так что выражение крайнего неодобрения по отношению ко всему и всем вокруг, которое можно было бы назвать "убью всех", никто не видел. А одежда... это же Англия, черт возьми! Мало того, что в мире сейчас чего только не увидишь, а уж тем более кожаной одежды, так еще тут появились панки, отсюда вышли готы, здесь впервые приняли гомосексуалистов... да что им до агрессивно выглядящей девочки? В Штатах такого бы не простили. Какая-то шпана уличная с главарем, у коего на лице написано "мне еще окончить восемь классов " точно бы привязалась к ней, а стоило бы ей появиться на какой-то центральной улице, как за ней тут же увязались бы падкие на покупную любовь и экзотических дам "клиенты". Раньше бы ядерный голубой цвет волос отпугнул людей, а сейчас нет... ой, ну посмотрите! Кудрявая синеволосая девка! Да еще и глаза разного цвета, во прикол-то! Сиськи есть - отлично, можно брать! А здесь вам Англия, тут толерантное и терпимое отношение. Конечно, уроды есть везде, но как в Штатах дети с молоком матери впитывают девиз Монти Пайтона "Always look on a bright side of life", в Германии - пунктуальность и педантизм, то тут, в Великобритании, это терпимость и терпение (заметьте, два разных понятия!).

В одном Амина промахнулась, предлагая место встречи. Это в четырех квадратных километрах парка. Но она почему-то считала, что, когда пообещала "быть через два-три часа", то Роберт воспринял более число "два", чем "три", и пришел раньше. Всё, что требуется от Амины сейчас - это пройтись вдоль главной дорожки парка и высмотреть его, а потом просто повторить то же самое, но в обратном направлении. Где-то, да встретятся.

Но ходить долго не пришлось - увы или нет. Ее новый знакомый находился у фонтана в гордом одиночестве, в противоположной стороне парка. Тодт не ускоряла шаг, она и так ходила достаточно быстро, но и не сбавляла, просто направлялась вперед, и на миг могло закрасться ощущение, что она или пройдет мимо, или столкнет его в воду и уйдет из парка прочь, но метрах в пяти от него она резко затормозила, остановилась, скрестила на груди руки и выжидающе глянула на него.

- Я пришла,- она слегка склонила голову, будто кланяясь или кивая,- Доброго вечера. Прошу прощения, если звучать будет очень прямолинейно или внезапно, но всё же...- Амина старательно подбирала слова, говоря с Робертом, как он подбирал некоторое время назад, говоря с Френсисом, чтобы ненароком не матюгнуться или не сболтнуть лишнего. Расположение духа у нее было не из лучших. У Амины появлялась жизнь, настоящая Жизнь, у нее появлялись близкие люди, друзья, даже первый враг, она привязывалась к кому-то, уважала кого-то, любила кого-то, и вот, несколько часов назад, пришлось отказаться практически от всего просто из-за чувства ответственности, чертового мира, который вот-вот рухнет. Что ж, видимо, не такая уж она и плохая, не такая и бесчувственная, какой ее хотели бы считать. И как после этого быть в хорошем настроении? Оно, настроение, было на нуле, и срочно нуждалось в восполнении. Иначе - быть беде. Обычно, когда она пребывала в таком состоянии, выходили из-под контроля ее способности, если так можно выразиться. Психопатия Амины будила ее маниакально-шизофренический синдром, делая крайне опасной, и вот сейчас она стояла на лезвии бритвы, склоняясь именно к нему. Быть может, Роберт и сможет перебороть желание пойти в центр и размазать пару сотен человек по асфальту? Не для того ведь она отказывалась от всего дорогого, что у нее было,- ...ты сказал, что тебя прислали сюда по работе, потом ты сказал, что дело связано со мной, и теперь, наконец, мы встретились. У меня закрадываются смутные и не очень приятные сомнения по этому поводу.

Амина знала себя. Она знала, что за свою жизнь натворила. Не всю, а последние семь лет, что помнила. Но ведь, черт возьми, это была ошибка! В большинстве случаев, когда ей приходилось лишать кого-то жизни, это была лишь "автоматическая" реакция ее переразвитых способностей, просто помощь симбиота, который хотел защитить носителя. Амина даже понятия тогда не имела, что это всё из-за нее! Лишь пару месяцев назад ей выделился по случаю контроль над ним. Чего бы плохого она не натворила, это было не по ее вине. О, а то побоище в Джаспер-Спрингс... ну, всё-таки, она не собиралась стоять и ждать расстрела, когда полсотни полицейских начинают нажимать курки на дробовиках, направляя их в ее сторону. Тут кто угодно стал бы защищаться. А в остальном Амина существо мирное... она не тронет, если ее не тронут.

"Интересно, как она себя чувствует?" - внезапно возник в голове риторический вопрос, за которым тутже последовал другой, принадлежащий внутреннему голосу и просто источавший ехидность. - "Ну как ещё можно чувствовать себя после встречи собственной головы с тумбочкой? Не вздумай при ней ничего подобного ляпнуть..."

Небольшое волнение от такой неординарной новости, которую слышишь не каждый раз, закралось Дрейку в душу ещё в злосчастном пабе, но вот сейчас, от чего-то проявилось с новой силой. - "Хм, может она пошутила? Нет, ну правда... Хотя может это и есть правда..." - отрывистые мысли посещали голову Бобби будоража воображение и заставляя рисовать разнообразные картинки, не имеющие к действительности практически никакого отношения. Со стороны могло показаться что молодой мутант понемногу начинал витать в облаках. То ли место так на него действовало, то ли финальные аккорды внезапного похмелья доделывали своё черное дело, но Роб продолжал погружаться в бредовые размышления.

- Правда... Правда... - ощупывая небритый подбородок Айсмэн начал давать своим мыслям вполне осязаемую форму, тихо бормоча себе под нос обрывки мыслей. - Какую правду предоставить Амине? Нет... скорее как это сделать, правда-то одна.

- Я пришла. - услышав знакомый голос Бобби даже не взглянул в сторону Тодт, всё ещё пребывая где-то там. - Доброго вечера. Прошу прощения, если звучать будет очень прямолинейно или внезапно, но всё же...

- Я рад. Добрый вечер, Амина... - задумчивым голосом поприветствовал девушку и взглянул на неё так, словно та находится рядом уже приличное количество времени, а затем тем же голосом задал вопрос совсем не попад тому, что Амина от него требовала. - Как ты?

"Как ты? Как ты?! Парень, она сейчас по-любому хочет чтобы ты объяснился!" - завопило сознание, пришедшее в норму намного раньше чем Дрейк на это отреагировал. От такого толчка со стороны собственного "я", он чуть заметно вздрогнул и обратил на девушку уже всё своё внимание.

- Эээ... Прости, Амина, я слегка задумался... Я поздоровался? - уже уверенным голосом с нотками весёлости проговорил тот. - Ты... странно выглядишь... Нет, выглядишь ты шикарно, но... у тебя всё в порядке. - Бобби тяжело выдохнул и взъерошил волосы на затылке. Он опять начинал нервничать. - Послушай, мне это не нравится также как и тебе, но оба вопроса касающихся тебя нужно решать. Вижу ты не в лучшем настроении, так что начну по-порядку. Первое. По прибытии в Лондон, мне пришло письмо, без обратного адреса и подписанное инициалами А.М.. Человек, или кем он там является. Он подозрительно много знает о тебе и твоём деле, а также обо мне. - Айсмэн чуть огляделся, на предмет лишних ушей. - Представившись доброжелателем, этот тип, попросил меня найти для тебя дневник. - молодой мутант расстегнул джинсовку и достал из внутреннего кармана небольшую книжечку. - Вот он. Не знаю чем он тебе поможет, но он теперь твой. Не спрашивай почему я доверился незнакомцу, я... Я сам не знаю... просто схватился за шанс помочь тебе.

"Ну-ну, дальше. Я хочу услышать второе. Что ты там хотел сказать? Я мутант? Извини, я мутант? Меня послал профессор Ксавье чтобы обуздать твои разрушительные способности?" - внутренний голос снова принялся подкалывать парня, а он, затих и не мог найти слов, которыми хотел обьяснить вообще своё присутствие здесь. - "Что затих? Страшно? Ну, что ты язык проглотил? Боишься её реакции, не бойся... Я думаю ты ей нравишься настолько сильно, что милая Ами сделает так чтобы ты ничегошеньки не почувствовал... Чик, и ты не увидишь как твои внутренности равномерно покрывают эту симпатичную плитку. Она же всё-равно спросит, а ты не сможешь соврать."

- Амина... - Роберт снова замялся. - Я разыскал тебя по просьбе профессора Ксавье. "А теперь считаем: раз, два..." Он знает о твоих способностях... Оох, как всё сложно... Ты должна поговорить с ним. Чарльз ждёт тебя в Нью-Йорке, а я приехал за тобой... "...Три, четыре... Ммм! Либо ты и правда ей симпатичен, либо..." Прости. Поговорим об этом потом. Сначала разберёмся с твоими делами.

Да что ты слушаешь его, спросил бы голос в голове (вернее, в спинном мозге, но не это суть), если бы сейчас очухался и решил поболтать, раз боишься так последствий или не хочешь его выслушивать, да размажь ты его по периметру равномерно! Амина даже высчитала, что, учитывая примерный вес Роба и периметр парка, то при "равномерном размазывании" этого даже никто не заметит.

И вот, у Амины появилась дилемма. Юноша поинтересовался, всё ли у нее в порядке. Тут было два варианта. Более очевидный и более женский, если так можно было сказать: она могла повиснуть у него на шее и сказать, что, черт возьми, ей ради какого-то глупого дела, ради каких-то людей, которых она даже не знает, пришлось отказаться от, в принципе, самого дорого, что у нее было в жизни. Что она, дура, даже не удосужилась объясниться, а просто оттолкнула, отпихнула от себя дорого человека, причём, единственного за всю ее жизнь дорого человека, в страхе перед опасностью, которой они оба могут подвергнуться. И что теперь-то, на самом деле, ей не так-то и хочется участвовать в спасении мира от надвигающейся катастрофы, что ей теперь больше хочется наоборот - помочь, чтобы всё к чертовой матери сгинуло. Или второй вариант: просто, скорее даже, для себя, чем для него, сказать, что всё в порядке, начать уговаривать себя, что всё в порядке и таким образом стараться жить дальше.

Она выбрала второе:

- Ничего, о чем стоило бы беспокоиться. - Кроме того, что ее откинул двухсоткилограммовый монстр прямиком в тумбочку. - Всё будет хорошо. - Куда важнее, зачем это роб сюда пришёл. А он объяснил.

Уж интересно, о каком это деле так хорошо оповещён некий "А.М."? Ей всего-то нужно было побывать в библиотеках и вычитать какие-то исследования о сказках. Сказки, в частности французские, зеркала, демоны... неужели кто-то покопался за нее в тысячах книг британской библиотеки? Это было бы так мило. Было это мило, или не было, Роберт достал из внутреннего кармана и всучил Амине небольшую кожаную книжечку. Дневник. Уж этого она не ожидала. На вид старый и переживший не один десяток лет, о нём возникало ложное опасение, что он вот-вот рассыплется на несколько частей. Девушка приняла дневник. Причем словно какой-то святой дар: подложив правую ладонь под него и накрыв левой сверху, позволяя ему выскользнуть из рук Дрейка. На миг в ее взгляде мелькнул скептический настрой. Но, всё-таки, не поблагодарить она не могла. В конце концов, его утверждение о помощи звучало очень трогательно и мило, пусть и как-то... наигранно. Как в дешевом кино. Что ж, видимо, дешевые кино иногда и обыгрывают жизненные ситуации, пусть Амина и не очень любила, когда ей помогали с тем, чего она не просила. Это походило на какую-то милостыню или почти родительскую заботу, это ей, женщине в середине тридцатника!

И второе, уже куда более прозаическое: он пришел сюда из-за того, что она - мутант и из-за того, что Ксавьер хочет ее видеть. О, да, слыла она недоброй славой среди "хороших" мутантов. Не поднимая глаз от книжечки, Амина фыркнула, усмехнувшись как-то жестоко. Пусть и дурная слава, и немного (но не полностью) лживая, но ей такое внимание даже льстило. Нет, ее нельзя назвать полностью хорошей, в первую очередь потому, что, осознавая своё превосходство, Амина могла нагло пользоваться им по отношению к людям, полностью пренебрегая законы, мораль и прочие цепи, на которых сидели все остальные. Впрочем, это не означало, что она постоянно нарушала закон. Пока ее эго не задето, Тодт - вполне мирное создание.

Задумавшись на несколько секунд, она медленно подняла взгляд на Дрейка. Он, можно даже сказать, насмешил ее немного. Причем, неясно, хорошо это или плохо. Она выжидающе глядела на юношу, соображая, что же можно на это ответить.

- Что ж...- проследив за тем, как на край фонтана запрыгнул ее кот, привлеченный, наверняка, шумом воды, она тоже оперлась о край довольно высокого каменного края, притронувшись кончиками пальцев к голове животного, из-за чего он издал звук, похожий на громкое вопросительное урчание и прижал уши.

- ...я не узнаю, что там у меня за дела, пока не прочитаю это,- она подняла чуть выше врученный ей пару минут назад дневник. Глядя на собеседника вопросительно, она отчего-то взялась всматриваться, как резко очерчивают густые тени черты его лица, делая образ немного зловещим. Она представила, как, должно быть, выглядит сама, как тень от волос скрывает глаза, к примеру, или белая кожа и немного впалые щеки делают ее похожей на оживший скелет или призрака. Игнорируя упавшую на глаза прядь, она решила, всё же, задать вопрос, вопреки своему нежеланию много говорить,- И зачем, позволь спросить, я ему сдалась?- стоит ли говорить, что от услышанного она была не в восторге?

Забавная вещь, даже несмотря на то, что Роберт сказал, что его прислал Ксавье, даже учитывая то, что он сказал, что знает о способностях Амины, она то ли пока не поняла, что он мутант, то ли не осознала этого до конца. Или же, её это мало интересовало, что вряд ли. Зато зачем он послал его, у нее не было вариантов. Можно было тешить себя надеждой, что он просто пытается завербовать ее в свои ряды, не зная о ее пребывании в Братстве, но эти надежды - для новичков, в реальности же она была абсолютно уверена, что он попытается ее обезвредить или уничтожить, словно бомбу с часовым механизмом. И это ей совершенно не нравилось. Она абсолютно честно осознавала, что у нее, конечно, есть психические проблемы... хотя нет, она осознавала, что у нее есть психические сдвиги... но это не проблема. Ничего менять в себе, своей психике, способностях и жизни только потому, что так пожелал какой-то мужик с профессорской степенью, она не собиралась. Интересно, осознавал ли это сам Ксавьер, и, что немаловажно, Роберт?

- Говоря на чистоту...- слегка прищурив глаза, внезапно негромко заговорила она, медленно водя пальцами по обложке кожаной книжечки,- ...ты действительно считаешь, что я обращусь к "великому и знаменитому" меценату мутантов, если не обратилась до сих пор?- да, начать, с ее точки зрения, стоило именно с этого вопроса. А не спрашивать напролом "ты что, думаешь, я круглая дура, что не понимаю, чего Ксавьеру от меня потребовалось?",- И, что немаловажно, раз уж я такая "шишка", чтобы приглашать меня, отчего он сам этого не сделал, а послал, прошу прощения, курьера? И вообще, какого... какого черта ты... ты что, боишься меня?!

- Сдалась зачем? - переспросил парень и почесал кончик носа раздумывая над ответом. - Хм... тебе это не понравится, но это напрямую связанно с твоими способностями. Если быть точнее с твоей брутальной формой защиты. Профессор считает, что ты не вполне можешь её конторлировать и хочет тебе в этом помочь. Думаю ты сама понимаешь к чему эта помощь может привести, её побочный эффект, и объяснять этот эффект тебе не нужно.

"Чёрт, как же гадко я себя ощущаю. Словно подговариваю её на самоубийство... или сам в петлю лезу." - Роберт невольно смутился и склонив голову тяжело облокотился рукой на край фонтана. В душе появилась такая неприятная горечь, что тот почти физически ощутил её, там на основании языка. Ему неожиданно захотелось сплюнуть, но бросив короткий взгляд на девушку, а затем переведя взгляд на чашу фонтана, парень переборол желание и просто нервно сглотнул. – "Тфу, чтоб ещё раз я подписался на подобное мероприятие! Так ведь подпишусь и снова и снова. А ради неё..." - он снова перевёл взгляд на Амину и кротко, искренне улыбнулся. – "...ради неё хоть в ад."

- Считай меня конченым оптимистом, но... - Дрейк пожал плечами и повернулся, облокачиваясь поясницей об угол, а руки засунул в карманы ветровки. – ...но почему бы и нет. Я солгу если скажу что понимаю тебя, но могу предположить, насколько это трудно, я имею ввиду решиться на подобные вещи. "Ага, вон Джин, рядом с ней ты не чувствуешь словно стоишь рядом с бомбой?" - тот снова пожал плечами, но на этот раз жест выглядел будто парню немного холодно. – Что касается того, что вместо Ксавье, пришел я... эмм... тут целая история. Если не на чистоту, то всё связанно с тем, что профессор просто не может тебя найти лично. Понимаешь, он телепат, причём сильный, но вот его попытки связаться с тобой ментально, не увенчались успехом. По этой причине ты видишь меня.

"Стоит ли ей говорить что нас сначала было трое, а потом двое..." - Бобби плавно повернул голову к выходу из парка, через который пришел сам, а заем взглянул в сторону откуда пришла Амина. Лишняя осторожность не помешает, а про мутанта, которого он видел в пабе, молодой мутант вспомнил только сейчас. – "...и кажется всё в порядке. Он не увязался за нами."

- И вообще, какого... какого черта ты... ты что, боишься меня?! – вопрос поставил Айсмэна в тупик. Он только начинал успокаиваться и такого вопроса явно не ожидал, а теперь словно получив удар поддых, округлил глаза. Он бросил удивлённый взгляд на синеволосую девушку и растерялся в ответах. Ему даже не показалось глупым то, что буквально пару минут назад он спокойно рассказывал Амине о цели своего приезда, а услышав простой вопрос, может заданный не совсем простым тоном, впал в ступор.

- Нет… скорее нет, чем да. – наконец собравшись с мыслями, почти честно ответил Роберт. – Я больше волновался за тебя и… и согласись, не каждый день говоришь, своей… своему… - он слегка задумался и почесал затылок. – Девушке, что её хочет видеть профессор Ксавье. – он извиняясь развёл руки в стороны, а затем продолжил намного более добрым тоном. – Амина, я рад тебя видеть.

Отлипнув пятой точкой от края бордюра, Дрейк приблизился к девушке и осторожно попытался дотронуться до её плеча. В голове молнией проскочила мысль о том? что это может быть его последнее прикосновение, пусть не в жизни, но этой рукой. Ладонь чуть вздрогнула, но в следующую секунду следующая мысль, перечеркнула все сомнения. – "Да ну вас к чёрту!" - парень почувствовал слабое тепло исходящее от тела обладательницы лазурных волос и мягко притянул ту к себе. Ему просто хотелось обнять её.

- Может профессор хочет сам проверить?- сама себе под нос произнесла она настолько безэмоционльным тоном, что в том, что она с радостью разложит его на молекулы при встрече, сомнений не оставалось.

Она точно не знала, что чувствовала. Она явно была не в восторге от услышанного, но она и не злилась. Она не была разочарована или подавлена. Ей было никак. Ей было просто никак.

Девушка бы сейчас сказала ему и о том, о чем думаешь, когда разъяренная толпа набрасывается на тебя, желая разорвать. Как стая голодных собак - кролика, и что чувствуешь, когда тебя окружили полсотни полицейских, синхронно нажимающих на курок. Когда тебя накачали наркотиками, пытали и избивали, а существо, которое знало тебя всего пол-дня, ринулось на помощь.

Как же это странно, что Виктор, который действительно знал Тодт на тот момент лишь несколько часов, вернулся спасать ее, когда Амину похитили. Как странно, что, казалось бы, такого сильного мутанта, как Амину, смогли держать под таким строгим контролем, просто обещаниями восстановления памяти и простыми медикаментами, обычными наркотиками. Как всё это странно...

Она бы рассказала всё Роберту, но пришла к одному выводу: она не будет оправдываться. Ни перед ним, ни перед кем-либо другим.

- Давайте не будем помогать, если об этом не просят,- немного грубовато ответила она Роберту,- Я, вообще-то, человек добрый. Если меня не трогают - и я не трогаю. Но если Ксавьер будет и дальше задирать нос, считая, что он в праве играть роль бога, я не постесняюсь доступно доказать ему, что он ошибается.

Звучало, как угроза. Это, в принципе, и была угроза. И ещё одно "за" неприсоединение к Людям Икс. Глупые добряки или просто трусы - они считали, что со временем люди одумаются? Что можно терпеть убийства и побои, преследования и ненависть?

- На каждое действие существует равное и противоположное ему противодействие. - Она равнодушно взглянула на Дрейка. - Третий закон Ньютона. Думаю, ты понимаешь, что я хочу этим сказать.

А хотела она сказать примерно следующее "Будете вести себя, как скоты - и я стану скотиной". Ни одно животное не нападёт без причины, и Амина не являлась исключением из правил. Как раз наоборот - эти законы природы она соблюдала с удвоенным усердием. Заодно её слова могли сигнализировать о том, что не обязательно Робу её бояться, пока он не пытается её скрутить и отправить. Он утверждал, что, скорее, не боится ее, но он явно нервничал, даже, когда притрагивался к ней, особенно когда притрагивался. Будто бы она собиралась ему эту руку откусить. Это удручало и удручало сильно. Она молча позволила себя обнять, чувствуя, что ещё более разбита, чем была до этого. Виктора больше нет, впереди спасение целого мира, возможно, даже в одиночку, друзья оказываются вовсе не теми, за кого себя выдавали и происходящее вокруг теряет всяческий смысл и любую привлекательность. Она положила голову на плечо юноше. Она не знала, что ему говорить. Ей было просто очень плохо. Настолько, что даже хотелось плакать.

- Отпусти меня,- негромко сказала она, чуть отталкивая парня от себя,- Давай посмотрим, чем ты там помог, когда я этого не просила,- Амина пыталась отшутиться, а заодно занять себя не размышлениями на тему Ксавьера и его точки зрения, а перечитыванием врученного дневника, увы, на французском. Который девушка знала отнюдь не идеально, а тем более, в таком виде, в каком предстояло читать.

Вырвавшись из рук Роберта, Амина присела на край фонтана и взялась за дневник. Нет, не то, чтобы парень уж так вцепился в неё, но движения девушки, её способ отстраниться, не могли никак иначе характеризоваться, чем "выбираться". Она не хотела обижать его или что-то в этом роде, но могло показаться, что девушка отпихивает его от себя, как надоедливого зверёныша, с намерением игнорировать всё оставшееся время.

Дневник был написан детским почерком, на французском языке, и от полного провала в чтении (а Амина знала французский "на уровне шопинга") её спасал лишь возраст писателя, - вернее, писательницы, - которая оказалась так мала, что использовала лишь самые простые фразы, не блеща поговорками, крылатыми выражениями и цитатами из малоизвестных книг. Первые страницы Амине казалось, что она всего лишь тратит время. Но, чем дальше развивалась биография девочки, тем явнее понимала она, что ей просто необходим был этот дневник. В мозгу вырисовывалась странная, немного страшная, но полезная история любви двух разных, как небо и земля, существ.

Натали Ларуш, владелица дневника, была ребенком, больным раком. Что за рак, она не знала, и то, что это рак Амина поняла только потому, что девочка пару раз коряво писала слово "онкологическая", когда упоминала, что лежит в больнице, а так же из-за того, что она знала, что жить ей осталось недолго. Какой смелый ребенок, думала Амина, с раннего детства знать, что ты не доживешь до двадцати лет, и так легко это воспринимать.

Ей, девочке, было около восьми, когда в её жизни появился... демон. Создание нечеловеческого вида. Некое существо, которое почему-то обратило на неё внимание. Демоном его окрестила сама Амина, так как про себя связывала эту историю со своим небольшим расследованием, где явно фигурировало такое создание. К тому же, по словам девочки, рога и копыта имелись в наличии.

Создание это заботилось о лелеяло её, исполняло практически любые желания, которые, к сожалению или к счастью, дитя не хотело озвучивать в своём большинстве. Спустя некоторое время после того, как появился демон, в её палату пригласили священника и с тех пор, подтверждая теорию о демоне, он не появлялся. В этот момент и появилось зеркало. Он общался с девочкой через зеркало. Как метко когда-то угадал по пьяни Виктор, словно в сказке "Красавица и Чудовище".

Дальше - больше. Зеркало это было разбито, а вернее, выронено при встрече, когда девочка переехала в Лион, где ей обещалась какая-то новая терапия. На шутку, что демона теперь ждёт семь лет несчастья, он пошутил "ну, я же демон, я смогу его собрать".

Видимо, эти осколки они сейчас и ищут. Вернее, два осколка и обрамление.

Выходит, раз один демон может собрать зеркало обратно, то и другой тоже? Талия, Курт - они справятся? Логика эта хромала на обе ноги, но хотя бы какая-то. Лучше, чем ничего.

На зеркале девушка читать перестала. Она решила отложить продолжение на дорогу, а она обещала быть долгой. Переведя взгляд на юношу, она тихо произнесла:

- Нам нужно в Лион.