- Тодт, зачем так орать...

- Да потому что я зла!- рыком ответила та еще громче прежнего, шагая вперед.

Она протянула вперед руку, сжимая кулак, и сделала такой жест, будто тянет к себе что-то. И снова,- как и в забегаловке,- нечто ухватило Саблезуба за позвоночник, на пояснице, и быстро потянуло, подняв на землей где-то на полсантиметра, к ней. Так же, но и немного по-другому. Не так "нежно", как когда она поднимала его на крышу, но всё же, и не больно, как в той закусочной. Нет, видимо, целью ее не было причинить Виктору боль, или напугать его. На самом деле, просто взглянуть в глаза.

Тодт остановила своеобразный "полет" Виктора в опасной от себя близости - между девушкой и Саблезубом было всего сантиметров тридцать,- из-за чего по инерции ото стукнул ее ботинком по колену,- но последний мог бы почувствовать, что его действия несколько скованы. Нет, он всё так же мог бы шевелиться,- насколько это позволяло то-что-держит-над-землей-за-позвоночник, но особо резкие движения блокировались бы так, чтобы она могла бы отскочить в сторону, если что.

- Честно. Честно!- подтвердила она,- Как ты и пообещал мне. Спасибо,- хотя она и старалась сказать это мягче, получилось скептически, пусть благодарность была и искренней. Понимая это, она постаралась повторить уже немного другим тоном,- Спасибо тебе,- уже лучше получилось, правда всё равно с какой-то жестокостью,- Хотя бы кто-то, хотя бы раз в жизни проявил ко мне хотя бы сомнительную заботу.

Настроение всё еще, как море, волновалось. От раздражения, до симпатии, благодарности, ярости... словно бы компас в центре мегаполиса, где из-за обилия металла, он крутится, не в состоянии точно определить, где север, а где юг. Девушка склонила га бок голову, глядя на Виктора с каким-то извращенным любопытством.

- Скажи, для тебя это всё правда было на такой "контрактной основе"? Услуга за услугу? Вот так всё просто, да, для личной выгоды, потешить своё самолюбие, мол, обещал? Значит ты солгал мне, сказав, "просто понравилась", так?- нечто встряхнуло его слегка, словно бы взяв за грудки,- А я ведь не злилась на тебя, когда ударил в церкви. Честно. И когда на мои умственные способности наехал. И когда дважды первым напал в забегаловке. Я умолчу, что я женщина (ты, кстати, заметил?), на две головы ниже, в три раза уже, и в четыре раза меньше вешу... хех. Забавно, как один-единственный человек может вызывать у меня так много разных эмоций,- последняя фраза была сказана словно не ему, а невидимому зрителю, пусть и смотрела она Криду в лицо.

Нет, не столько это была злость, не столько отчаянье, и даже не та сомнительная благодарность, как нечто среднее, и куда более спокойное, чем она показывала внешне. На самом деле, ее тон, и выражение лица - это лишь остатки, осадок, оставшийся после всего того, за чем так успешно наблюдал Саблезуб с дерева.

- А ты-то...- та внезапно умолкла, хотя готова была разразиться очередной тирадой, пытаясь выразить всё, что сейчас чувствовала и думала,- Успешно дал понять, что сдержал обещание, и всё,- та ткнула его пальцем в грудь, с каким-то вызовом, что ли,- А ведь ты мне нравился! И даже более-- снова осеклась, передумав заканчивать фразу. Кажется, тот самый "осадок" спадал на нет, ее лицо приобретало выражение, идентичное настроению - куда более спокойное, немного разочарованное, немного жестокое,- Нет, правда спасибо. Я хотела узнать о своем прошлом. Но хотела узнать не от тебя! Потому-то я и не спрашивала всё это время. Ведь это единственная нить, что нас связывала - твоё обещание.

Та выдержала паузу, тяжело дыша, словно бы после марафона. А когда заговорила вновь, голос стал куда более спокойным:

- Несколько часов назад ты сказал: "Если хочешь чего-то от меня - говори. И разбежимся",- та сильнее нахмурилась, чуть прищурив глаза,- В этом есть логика - делить людей на тех, кому что-то от тебя нужно и тех, от кого что-то нужно тебе. Так вот, хочу, чтобы ты знал...

Что-то дернуло за грудки Виктора вниз, заставив наклониться на один уровень с девушкой, так что они чуть носами не прикасались. Она довольно долго смотрела ему в глаза, впервые, наверное, заметив, что они кошачьи. А потом громко, прошептала, четко выговаривая каждую букву:

- ...мне от тебя ничего не нужно.

Выговорившись, наконец, она сделала пару шагов назад, странно глядя на Саблезуба - с каким-то изумлением, недоверием и... пониманием.

А после отвернулась и подошла к остаткам пепла от бумаг. Нет, она не демонстрировала своё презрение, и не игнорировала его. Просто перестала бояться.

Остановившись, чуть подняла руки, рассматривая себя, обреченно вздохнула и замотала головой. В тот же момент капельки крови и пыль осыпались на пол, будто бы бордовый бисер. Она обернулась на Саблезуба, махнула рукой, проводя ту же операцию и с ним, но в данном случае не пожалев вырвать часть волос с груди. Уже даже отвернулась, как, внезапно встрепенувшись со словами "Ах, да", пожала плечами и вновь опустила Виктора наземь, полностью перестав каким-либо образом воздействовать на него.

Ощупав пальцами следы от когтей на плечах и груди, Тодт опустилась на одно колено перед остатками чертового досье, которое превратилось в пепел, оперелась подбородком о пожатое к груди колено, и начала водить по остаткам пальцами, выискивая недогоревшие уголки бумаг и куски корешков папки, бурча что-то о том, что надо стащить поесть, уйти в лес, там бухнуться спать на неделю, и сбежать отсюда к чертовой матери в Австралию (о.О).

А после медленно встала, глядя на уцелевшие кусочки листков. Это был краешек фото, и небольшие пожелтевшие листочки с обрывками фраз:

рке см. файл №8.19.124.321

учится, но не осознает вреда и смысла ошибок

яет роль подчиненного, низ

ионина хлорид тригидрата, изменилась пигментация волосяного покрова

зическом воздействии отказывалась давать информацию о Викт

льно - исправить недостатки психологии. Активировать полност

наблюдаются маниакальные идеи

дя по всему, объект был сожжен заживо в крематории

Развев руки, предварительно разделив всё на две части, она отпустила остатки по ветру.

"Все-таки жаль немого кино.
Какое удовольствие было видеть,
как женщина открывает рот,
а голоса не слышно."
(с) Чарли Чаплин
[/off]
Забавно. На что Виктор надеялся, когда шел вот так, изображая дружелюбие, в сторону женщины, которая только что потеряла по его вине самое дорогое - смысл в жизни? Да, его сбили с толку ее слова о том, что она надеялась на "что-то большее".

Что-то снова ухватило его за поясничный отдел позвоночника и притянуло к Тодт. Он был совсем близко к ней, настолько близко, что мог ощутить ее дыхание на своей груди. Руки и ноги его будто увязли в болоте. То есть, он, конечно, мог двигаться, но любая попытка его сделать какое-либо резкое движение могла быть легко блокирована Тодт. Мужчина настороженно смотрел в ее разноцветные глаза

Да, все началос с контрактной основы, причем контракт был заключен не с Тодт.
Да, Саблезуб изо всех сил убеждал себя в том что "на контрактной основе" все это и должно закончиться.
Да, изначально Тодт и вовсе ему не понравилась. Он относился к ней, как к потерянной вещи, которую можно вернуть за вознаграждение.
Да, бить девушку, да еще и в церкви - дело недостойное, но как еще ее можно было остановить? она не контролировала свою силу.
Да, оскорблять девушку, даже если перед этим она оскорбила тебя, да еще и избивать ее (ну пытаться, уж точно) - еще отвратительнее, чем подзатыльник в церкви.

Не сказал бы, что несмотря на габариты ты очень уж беззащитная. - глаза Виктора немного прищурились, выдавая его. - Хорошо же, что ты, кажется, успокоилась. А то не хоте бы я оказаться на месте этого тупого пса.
Тут Тодт ненадолго умолкла, но Саблезуб снова не спешил вносить свою лепту.
И жить нельзя, и убить нельзя.. - мрачно подумал он и взгляд его стал каким-то испытующим. В то же время в нем нарастало раздражение от того, что что-то сковывает его движения, не давая заткнуть Тодт прямо сейчас. Но, наверное, оно было и к лучшему, потому что когда девушка решила продолжить, Саблезуб передумал снова затыкать ее силой.

С одной стороны он старательно убеждал себя, что это были лишь желание получить за нее награду, не важно от кого, и желание обладать ею. Но если бы это было правдой, то что бы помешало Саблезубу тр*хнуть девушку еще в квартире Росомахи, пока та его боялась, а потом, если она не разнесла бы вторую половину города, вырубить ее и принести к Магнето? Да ничего. Но он так не сделал. А отправился на помощь Марии Миллс, хотя она обещала ему все то, что он мог получить и от Леншера. (Это он объяснил жаждой наживы)А затем он спас девушку, когда ту похитили, объясняя себе это тем, что ему просто из принципа хочется, иметь Тодт при себе. Ну спас, хорошо, но зачем же быть таким честным? разве впервые он обещает то, что не собирается выполнять? Разве впервые он имел возможность солгать ради собственной цели. А целью его было привязать Тодт к себе и вовсе не ради ее блага. Тогад зачем было отдавать досье? Ведь это равносильно тому, чтобы открыть клетку с голубем, позволяя ему свободно покинуть ее, чтобы больше никогда не вернуться. Эти вопросы начинали приходить на ум Виктору, пока, погруженный а них, он слушал "исповедь" Тодт.

Он неспешно двигался в направлении Тодт, пока та копалась в пепле и снова был совсем близко к ней, когда она развеяла остатки злосчастного досье по ветру.
Кто там сказал, что поцелуи придуманы, чтобы закончить разговор, когда слова уже неуместны? Так вот, это чтобы ты не продолжила свою трепотню... - с этой мыслью Виктор быстро поцеловал девушку, чтобы она не успела среагировать и вырваться. Крид касался кончиками пальцев одной руки ее шеи, другой рукой прижимая девушку к себе за талию.
- Ну рожей я, может и не вышел, - ухмыльнулся Виктор, отрываясь от губ Тодт - зато на все остальное не жалуюсь.

- Ау!

- Прости,-буркнула та тихо, услышав вскрик. Нет, правда говоря, это получилось как-то... рефлекторно, что ли?

И что теперь? Вообще-то, девушка пыталась вообразить себе маршрут в упомянутую Австралию. Это была местность практически самая отдаленная отсюда. И правда, не можешь принять что-то - убеги! Кто сказал, что от прошлого не убежишь?! Еще как убежишь! Вы прсото слишком медленно бегаете! Побег - это искусство! Собственно, которым она и хотела заняться, как только соберет воедино все мысли.

Почему бежать? Да потому что не было больше повода оставаться, хотя и хотелось, если говорить на чистоту. Тодт правда привязалась к этому... человеку? Животному?- существу, скажем так. Он слишком много изменил в ее жизни, чтобы вот так прсото игнорировать или забывать. К тому же, единственный, кто за много лет обращался с ней, как с человеком. Потому, наверное, и она видела в нем в первую очередь человека, а потом уже зверя, мутанта, убийцу и десятки других, вполне заслуженных "титулов". Потому-то и не хотела расставаться.

Когда ветер сорвал остатки листков с ладоней, девушка провела взглядом один из них, вспоминая, что ей шесть лет понадобилось, чтобы привыкнуть к одиночеству и отсутствию прошлого, так что можно было бы предположить, еще шесть она точно сможет потратить, чтобы отвыкнуть от общества, к которому успела привязаться за два дня. Вертясь, кусок бумаги упал куда-то в замерзшую полусухую траву. Это-то и позволило заметить почти подкравшегося (и "почти" потому, что Тодт была занята бумагой, чтобы заметить его, или другого человека рядом, или, к примеру, извержение вулкана). Она уж было хотела спросить, что ему надо, но то ли ответ, то ли способ избежать вопроса не заставил себя ждать.

От лица Тодт всё выглядело, наверное, не так романтично, как могло бы выглядеть со стороны. Потому как первое, что она поняла, это то, что было больно. Банально, конечно, но Саблезуб был мужчиной, и мужчиной сильным (удивительно, не так ли?), ладно еще шея, зато прикосновения к спине отдавались острой болью, что даже слёзы на глаза навернулись, - после приземления на стеклянные полки с алкоголем,- оказавшиеся, к слову, на удивление твердыми,- сместилось несколько позвонков, а на спине под курткой красовались успевшие приобрести сиреневатый оттенок синяки, ссадины и отметины от лопнувших сосудов. Не самое приятное внешне, да и по ощущениям тоже, зрелище. А когда вспышка боли прошла (на что ушло целых две секунды), следующее ощущение - тепло. Уже куда приятнее, учитывая сезон и время суток. Обычно сейчас все нормальные люди, если не спят в теплых постелях, то пьют горячий чай у камина уж точно (ну, или у телевизора). И, наконец, поверх предыдущих ощущений - понимание, почему же больно и тепло.

Ее не целовали уже... ... ... ... ...память предательски молчит, партизанка - сколько; зато логика подсказывает: не помнишь - пора. Судорожно вдохнув, та даже было подалась вперед, чуть расслабившись, и даже начала отвечать, как вдруг в голове что-то перемкнуло: "НЕЛЬЗЯ". Тодт зажмурилась - вот ведь черт! Так как руки ее были раскинуты, когда Виктор схватил ее, сейчас ладони покоились у него на плечах, что давало необходимую свободу действий. Достаточную, чтобы, внезапно напрягшись, попытаться оттолкнуть, или хотя бы отодвинуться от него. Получилось, но вряд ли благодаря сомнительным усилиям.

- Ну рожей я, может и не вышел...- ах, черт, снова он об этом. Надо будет как-нибудь объясниться.

- ...зато на все остальное не жалуюсь.

И почему ощущения, что намек на что-то непристойное? Именно эта фраза заставила ее напрячься всем телом, и сделать попытку вырваться; фактически, просто медленно, но с нарастающей силой отодвинуться от Саблезуба.

- Т-ты чего?- не понимая, что сейчас чувствует, Тодт вовсе позабыла о том, что может запросто оторвать ему руки, чтобы высвободиться, и прсото смущенно отвернулась, опустив взгляд. Хотя, может, так сильно ей хотелось вырываться,- Вик... отпусти меня...

Нет, она говорила правду, Крид ей правда нравился. Да вот только она не хотела задумываться - как, потому самостоятельно заставила переключаться раз за разом на вот это "НЕЛЬЗЯ", то бишь, на "ДРУГ". Потому-то она сейчас и пыталась выбраться. Да вот только в ее состоянии...

Уже отодвинувшись из-за того, что пришлось неплохо напрягаться (Саблезуб ведь намного, намного сильнее нее, пусть, судя по досье, она и может поднять на плечах под 200 кило), а Виктор неплохо покромсал ей мышцы на плечах и груди, пара затянувшихся ран тут же открылась. О, какое неприятное ощущение, предшествующее острой боли, словно бы лезвием по одному и тому же месту!- щекотное, ощущение, будто что-то рвется с отвратительным треском. И не потому отвратительным, что это чувству такое неприятное, а от особнание, что это рвущееся "что-то" - твоё тело.

- Тссссссс,- рефлекторно та прижала правую ладонь к открывшимся ранам на плече и груди (отметины от указательного и среднего пальца), от чего потеряла точку опоры и стукнулась о грудь саблезуба носом,- Ай! Вот ведь!- странно, что-то крови сильно много. Да ну, не важно,- Извини...

От напряжения на ее плечах и груди вновь открылись раны, из которых тут же начала струиться кровб, нанесенные Виктором во время драки в баре. когда девушка инстинктивно приложила правую ладонь к ранам, Виктор как-то инстинктивно расслабил руки, отпуская девушку. Но вместо того, чтобы отойти, Тодт, видимо, потеряв равновесие, стукнулась носом о грудь Виктора.