Да не замерзну, что со мной сделается? - О тебя погреюсь,- тихо отметил он, помогая ей укутаться в плащ.
А я-то думал, жалкое ободрение. Но ничего умнее и искреннее в голову не пришло.
Подняв голову, Курт уставился на вершины гор вдали. Вообще-то, было довольно прохладно, но кому тут привыкать? Только вот,- банально, хвост замерз, приходилось, как недовольному коту, водить им из стороны в сторону.
Тихо так...
Тишина... она или есть, или ее нет. Но когда она есть, она может быть разной. Она может быть вязкой, поглощающей, словно болото, из которой хочется выбраться, но отчего-то не можешь ее нарушить, и она затягивает и душит всё сильнее, и с каждой секундой всё сложнее выбраться.
Тишина бывает жуткая, когда ты сидишь, один, и ждешь, что услышишь хоть что-то.
Nишина бывает звонкая, когда сидишь не в одиночестве, но в уединении.
Когда в одиночестве - тишина мрачная, щемящая.
Тишина бывает напряженной, между двумя или больше людьми, когда, кажется, нарушь кто ее - и разразится скандал, и нарушившего это спокойствие остальные разнесут в пух и прах.
А сейчас тишина была приятной. Приятная тишина. Просто словно бы от слов немного устали. И мыслей нет почти, просто наслаждение то ли пейзажем, то ли моментом, то ли, и тем, и другим. Такое себе подобие транса... почти ничего не замечаешь. Впереди пролетел неизвестно откуда взявшийся тут хохлатый орел. В другое бы время Вагнер наверняка обратил бы на это внимание, но сейчас - нет. Незачем отвлекаться было на отдельные части пейзажа или единичные ощущения, когда их водоворот куда приятней.
Курт даже не заметил, как Мирра подняла руку, и даже не сразу среагировал на прикосновение к волосам. Лишь спустя секунду слегка повернул голову, и тут же остановился. Могло бы показаться даже, дернулся. Из-за температуры округ пальцы девушки были холодными, и, прикасаясь к коже, казалось, оставляют линии - сначала ледяные, но быстро нагревающиеся, и становящиеся обжигающими, а потом просто исчезали.
Мирра провела пальцами по щеке, поперек нескольких татуировок. Обычно они скрыты под относительно длинными вьющимися волосами, но вообще-то чем-то отдаленно напоминали Инь-Янь - символ добра и зла, мужского и женского начала, спокойствие и движение, рождение и смерть... но к чему это? Изображение только лишь напоминало этот символ, и то очень отдаленно.
Взгляд Курта, когда Мирра развернулась, мог показаться немного уставшим. Он слегка улыбался, стараясь понять, что же в его глазах могло привлечь, кажется, привыкшую к нему девушку? Она стояла близко, и, будучи пониже, казалась маленькой и трогательной, напоминая брошенного лохматого котенка.
Может, из-за этой ассоциации, Курт, на миг отпустивший ее, снова приобнял над поясницей, в чисто инстинктивном желании защитить. Как раз в тот момент, когда Мирра подтянулась, обхватив его шею.
Призрак чуть сильнее прижал ее к себе, с плеч упал его плащ, на что в голове отдалось совсем детское Холодно ведь... и тут же отложено в долгий ящик, словно и не возникало этого беспокойства. Всё еще было тихо, и всё еще странная смесь пейзажа и ощущений, на этот раз - меняющихся. Но никакого дискомфорта от этих перемен не было, просто какое-то принятие, как будто наблюдение за тем, как перетекают друг в друга цвета радуги - от красного к фиолетовому.
Отчего-то он отметил, что ресницы у Мирры почти черные, несмотря на русый цвет волос. Странная мысль, которой тот уж было хотел удивиться, но не успел, когда она подвинулась уж вовсе близко, легонько коснулась губами щеки Курта, а он чуть подтянул ее к себе, обнял крепко-крепко, прикрыв глаза, и опустив голову. Он уткнулся носом ей в волосы, прижавшись к щеке девушки. Мирра пахла чем-то сладким, Призрак только не мог различить - чем. Да и не зверь он, чтобы вычислять.
Всё это Курт примет за продолжение этого своеобразного "спасибо" со стороны Мирры, причем, с его позиции "спасибо" ни за что. Правда, он пока об этом не знает. Эта оценка придет через несколько минут, а сейчас он и не думал. Странная, наверное, картина вырисовывалась - девушка в белом платье, прижимающаяся к обнимающему ее демону,- традиционно,- в черно-красном. Холодно, и почти морозный ветер, и ни души вокруг, а на небольшой поляне на скальной плоскости стоит девушка, которую, словно при тяжелом прощении, синекожий демон оплетает руками и длинным лучевидным хвостом.
Церебро
