Evafancy

Юкки Кюмы

Синигами (Бог смерти)

Вымышленный

76 лет

Юкки невысокого роста, около 165 см. На вид 12-летний ребенок. Почему на вид? В этом возрасте она получила ударную дозу радиации, которая вместе с мутацией(заживляющий фактор) смогли остановить развитие организма. Син очень тоненькая и хрупкая, с молочно-белого цвета кожей, такой прозрачной, что синяя сетка жилок уж очень ярко выделяется. У нее необычайно красивые запястья с выпирающими косточками (которые на коленках и локтях заметны еще сильнее). На правом - татуировка в виде иероглифа со значением "ангел", на левом - "дьявол". Беленькие, непривыкшие к тяжелому физическому труду кисти, кажутся еще более хрупкими из-за длинных музыкальных пальчиков и небольших, заостренных на концах коготочков. Узкие плечи и бедра, ни одного намека на те привлекательные для противоположного пола выпуклости, - все это делает Юкки похожей на мальчишку. Короткая стрижка черных волос, с длинноватой челкой дополняют образ.

Однако, несмотря на угловатость в фигуре, она не выглядит непривлекательной. Напротив, глядя в ее личико невозможно если не влюбиться, то остаться равнодушным к девочке. Ее огромные, янтарные и со зрачками цвета светло-серого, мутного тумана (вследствие облучения), с вечным влажным блеском глаза, обрамленные черным густым пушком ресничек, завораживают, привлекает внимание не только своей необычностью, но и выражением. В них, кажется, навсегда застыла смесь покорности и упрека, наивности и жажды мести, детского искреннего удивления и зрелой мудрости. Любой попадавший в плен ее неповторимых глаз, уже не смог забыть их, он непременно почувствовал себя виноватым перед ней, пусть они и не знакомы. Ее фарфоровое личико, того же молочного цвета, поражает своею гладкостью, и, как кажется, той мягкостью, что присуща девочкам, уже вступившим в период взросления, но еще не желающим расставаться с любимым плющевым мишкой. Только щечки ее никогда не розовели. Чуть надутые, пухленькие аленькие губки, с нежным пушком над верхней, вселяли ощущение, что малышку кто-то обидел. Лишь три черты ее лица нарушали гармонию - темно-синие круги под глазами и припухлость век не сходили никогда, как будто бы девочка не спала. Но она действительно никогда не спала! Но прохожему не уловить этой детали - ведь ниспадающая челка чаще всего была маскировкой. Маленький, размером с сантиметр, шрам возле левого уголка верхней губы - третья, даже не отталкивающая, а скорее вселяющая интерес необычная черта на ангельском личике.

Юкки всегда одета в форму школьницы, коей была первые беззаботные 12 лет своей жизни. Белая рубашка навыпуск, застегнутая на все пуговицы, рукава обычно закатаны до локтя, короткая плисерованая юбка в черно-синюю клетку, пиджак того же оттенка синего цвета, что и на юбке, с гербом школы, чуть выше левой груди (а точнее в предполагаемом месте груди), обычно накинут на левое плечо, белые хлопковые гольфы, натянутые чуть за колено и черные кожаные ботиночки до щиколотки. Такой вы можете представить себе Син.

Настоящая мутация(исцеляющий фактор - ускоренное деление поврежденных клеток) Юкки относится к тем дремлющим видам мутаций, которые не проявляются без воздействия со стороны. Однако, в случае с Юкки внешний фактор был. И имя ему - "Little boy". Вторая по счету ядерная бомба, сброшенная на Хиросиму, в город, где тогда жила девочка. Получив смертельную дозу радиации, равную почти 6 Гр, она заболела лучевой болезнью, которая не обернулась для Юкки неизбежной смертью, а как раз наоборот, во взаимодействии с исцеляющим фактором дала ее организму некоторые преимущества. Если у других облучившихся была выявлена лучевая катаракта, то Синигами же смогла не только не ослепнуть, но и приобрести абсолютное зрение - способность видеть с дальностью около 6 км, а также сквозь неорганические предметы. Эта же мутация "подарила" зрачкам мутно-белый цвет, а желтые до того глаза стали светиться в темноте. Юкки приобрела физическую неуязвимость и абсолютный иммунитет, что делало ее фактически бессмертной, в то время, как каждый заболевший "сгорал изнутри" в страшных муках за считанные часы. Вобрав в себя(еще одна способность) в последствие огромную дозу радиации, Синигами так же смогла выбрасывать радиационные лучи.(уточнения см. в пункте 11) И, как бы в насмешку, лучевая болезнь наградила ее еще одной особенностью: измененная половая система. Так, Юкки с гордостью может именовать себя "Оно".

+ гениальный ядерный физик и химик
+ опытная наездница
+ расчетливый тактик и беспощадная убийца

Все детство Юкки прошло беззаботно. Будучи дочерью премьер-министра, она ни в чем не нуждалась, даже напротив, всегда получала то, что хотела. Но она не росла капризной, непослушной выскочкой, а была тихим, спокойным, покорным, милым и безумно отзывчивым к чужим бедам ребенком. Она не терпела насилия, особенно над животными, но это не мешало ей всерьез увлечься конным спортом, что в свое время сделало из довольно застенчивой и замкнутой девочки живую и даже излишне подвижную девочку. Именно ее не принятие равнодушия, вроде бы хорошее качество, сыграло с ней злую шутку. С ее врожденным и обостренным чувством справедливости Син не смогла бы жить бездействуя. Чувство вины давлело бы над ней всю ее жизнь, если бы Юкки ничего не предприняла(см. биографию). Но первая попытка оказалась неудачной, вследствие чего у нее начал развиваться комплекс неудачницы, что она смогла преодолеть. Девочка нашла в себе силу воли, смогла очнуться от предательства, забыв о боли, причиненной ей, и отомстить обидчику. И во второй раз ей повезло. Победа окрылила. Однако, после пережитого, она вновь стала закрытой, что было вполне предсказуемо. Людям она больше не верила и лишь с животными, лошадьми она была на своем месте. Скачки для были способом разрядки, некоего разговора с жеребцом. (Она предпочитала необъезженных жеребцов.) Только гонимая ветром, в седле она, вдали от людских глаз, Синигами чувствовала что-то наподобие свободы. Ранее не особо питавшая тягу к знаниям, Юкки изучила все, что могла о своей болезни. Она может все, что захочет. Она сильная. Она уже убедилась в этом. Ей никто не нужен. Зачем? Люди - пустые+

"Здравствуй, Санта! Как твои дела? Олени на месте? Слышала, что мох и лишайник из-за глобального потепления перестали хорошо расти, а компост в связи с кризисом подорожал+ Ну ничего, это временно. Ты там держись, я в тебя верю. А знаешь, скоро ведь Рождество. А я была послушной девочкой, я знаю. Я никогда тебе не писала, я в первый раз. Ну это ты тоже знаешь. Так что я не знаю, с чего начать. Ты уж извини, нас, наверное, много к тебе пишет. Но мне больше некому написать, друзей у меня, кроме тебя (надеюсь, ты мне друг) нет(а так хочется кому-то высказаться!), так что изволь меня выслушать+

+За месяц до моего появления на свет. 1933 год.

-Чертов болван, как ты не понимаешь, что ты не войдешь в кабинет министров, если у нас не будет полноценной семьи! - невысокая кареглазая блондинка громко кричала и размахивала руками. Ее жесты были резкими, а мимика вызвала бы дрожь даже у самого бесстрашного из телохранителей ее мужа. На лбу совсем молоденькой девушки проступила испарина, а волосы выбивались из тугого узла на затылке и локонами спускались вдоль лица. Она ходила из угла в угол, меряя комнату шагами.

- А семья будет полноценной только если в ней будет ребенок! Понимаешь? Ребенок! Ты - тупой идиот! Этот Судзуки тебя раздавит как блоху! - казалось, с каждым словом она входила в некое исступление. -Если только ты не раздавишь его, а ты должен, понимаешь, должен! - при этом она подлетела к мужу и погрозила ему указательным пальцем. -Черт, и почему мне достался такой осел?

Запустив руку в волосы, она окончательно испортила прическу и теперь напоминала девушку, которую часа четыре подряд продержали под сушиаром, а затем выпустили на свободу.

-Рейч+ - попытался "дать голос" ее муж. -Рейч, но ты же+ ты же+

-Что?

-Ты же сама мне+ мне говорила, что+ что+

-ЧТО?

-Что ты против родов. - выпалил на одном дыхании несчастный супруг.

Лицо девушки, которую небольшого роста японец в очках, сидящий на диванчике полусогнувшись(что говорило о его полном подчинении ей), назвал Рейчел, побелело, а затем нижняя губа затряслась, а лицо вновь приобрело оттенок вареной свеклы.

-И-ди-от. Ну кто сказал, что я сама буду рожать? Да, конечно, сейчас же, иди, готовь вазелин, придурок!

Мужчина, однако же, не разгадал иронии в словах жены и, подпрыгнув на диване, со второй попытке с него встал и дернулся было бежать в спальню, но споткнулся о ковер. Девушка же расхохоталась таким пронзительным визгом, что бедный Тайжу (так звали японца) сморщился.

-Сядь. - рявкнула блондинка, развернув за шиворот мужа и буквально бросив его на диван, как будто он был таким же легким, как кукла.

-Мы возьмем приемыша. Я сама обо всем позабочусь.

Вот так 9 июля 1933 года Япония узнала, что будущий премьер-министр кабинета министров Императора Хирохито Тайжу Кюмы не может иметь детей и, он и его жена, дочь японского посла США Уильяма Престона усыновили девочку, то есть меня, которая получила имя Юкки Кюмы, что означало "добрый ребенок".

Сначала, Санта, я немножко разъясню тебе ситуацию. Мой отец был сыном одного из члена кабинета министров Императора, а мама была дочерью японского посла. Как мне потом рассказали, она не хотела за папу замуж выходить, но ей пришлось. Мама никогда не любила папу. Да и папа тоже. Но+ по отдельности они меня любили. Некоторое время. Сразу после того, как меня удочерили, папа вошел в министерство, а мама уехала со мной в Америку, якобы по каким-то делам, которые потом длились аж восемь лет. На протяжении этих восьми лет папа часто прилетал к нам. Мама не хотела, чтобы он прилетал, но я же говорю, он из-за меня, только из-за меня. Я рано начала читать и писать на английском, мне нравилось. Мне вообще не очень нравилось учиться, но любила ходить в школу, хоть у меня и не было подружек. А на японском я заговорила поздно. Нет, сейчас-то я понимаю этот язык отлично, но просто мама была против того, чтобы я учила японский. Наверное, она думала, что мы никогда не уедим обратно. Но пришлось. В Хиросиму. По началу мне, восьми+ нет, даже почти девятилетней девочке было сложно заговорить хоть и на родном по крови языке, но на совершенно чужом по духу. Поэтому и в новой школе у меня не было подружек. А знаешь, мне так нравилась одна девочка! Она была высокая и красивая. Она была очень популярная в школе: ее любили учителя, вокруг нее всегда было много шумных одноклассниц, а мальчики заглядывали именно ей под юбку. Я очень хотела с ней дружить, очень-очень. Но я не могла с ней даже заговорить. А потом она начала надо мной смеяться. Из-за того, что я плохо говорю+

-О, а вот и наша молчаливая дурочка явилась! - звонкий голосок эхом разлился по длинному, темному коридору. Высокая, длинноволосая девочка в окружении нескольких подруг появилась за спиной другой, более низкой по росту и с менее короткими волосами девочкой.

-Ну чего ты застыла, уродина? Чего уставилась? Скажи нам что-нибудь на своем дурацком языке, порадуй нас, мы хотим посмеяться, правда, девочки?! - сложила руки на груди длинноволосая, а подружки противно захихикали за ее спиной.

-Mui, please, stop it! You know, I can't speak jap+

-Cлушай ты! Проваливай в свою гребаную Америку обратно+

Слова длинноволосой гулко отдавались в голове маленькой девочки, но она, закрыв уши ладошками, быстро бежала по темному коридору, а затем по длинной лестнице+

+Знаешь, как мне было обидно? Я часто убегала в туалет, закрывалась в кабинке, залазила на унитаз, чтобы ног не было видно, чтобы учителя не заметили, и плакала. Правда через несколько лет я ей отомстила. Я ее убила. Да, нужно было сбить спесь с этой выскочки! Знаешь как? Подождала ее за углом, она шла на свидание. Я вспорола ее живот. Ей тогда 26 было. А она меня даже не узнала, ну ты представляешь, Санта? А еще она даже не кричала. Я ей внутри горла ножичком провела, и она захлебнулась своей кровью. А потом отрезала ее волосы. Она всегда волосами и голосом гордилась. Ну так о чем это я? Ах да. Как ты сам понимаешь, мне скоро стало не интересно там, где меня никто не понимает. Я попросила маму разрешить мне не ходить в школу, а заниматься дома, с учителями, которых мне наняли потом. Она разрешила, но с условием, что я буду ходить в школьной форме. Я могла спать доскольки хотела(но не спала, я обычно ночью мечтала, а утром я спешила к Вороному), днем я могла заниматься, а могла и нет. Меня никто не заставлял. Просто мама очень любила кино и грейпфрутовый сок, а папы часто не было дома, он на работе, решал с кем Японии лучше союзничать. Это было важно, потому что началась война. Но меня она не коснулась. Я каждое утро гоняла на Вороном. Мы учились с ним брать всякие преграды, я с ним разговаривала, а он мне отвечал. Да, не удивляйся, лошади умеют говорить. Мы же разговаривали! Не могло же мне это привидеться, правда? Я же знаю, Санта, что твои олени тоже говорящие, поэтому ты меня поймешь. А мама не поняла. Она приказала забрать у меня Вороного(потом вернула). Тогда они очень сильно поссорились с папой, и она назвала меня "маленькой косоглазой потаскушкой", сказала, что я вся в отца, такая же безмозглая идиотка, как и он, кретин. А еще она меня ударила по лицу очень сильно, так, что я упала и ударилась об угол журнального столика, а изо рта у меня потекла кровь, и вылетело три зуба. Тогда появился мой шрам над губой, я тебе вышлю фотографию. Потом мама еще ударила меня в грудь и сильно дернула за волосы. Было очень больно. Я испугалась. Она была сама не своя, не похожа на себя+

Потом я узнала, что мама жила на морфине. А папа узнал и начал возражать. Тогда маму отправили лечиться в больницу, но так, чтоб никто не узнал, папа ведь был очень важным человеком, самого Императора знал! Мне сказали, что она умерла. И тогда же мы переехали из Токио в Хиросиму. Мне он сказал, что это для того, чтобы забыть о маме. На самом деле у него были другие причины. Но об этом позже. Я сначала много плакала, я так скучала по мамочке+ а потом забыла. Что же я могла сделать? Потом я все-таки узнала, что он ее убил. В той лечебнице. У нее опять случился приступ. Мама опять кричала, размахивала руками, бросалась на папу, а он взял и задушил ее. Почему-то именно тогда папа стал бывать со мной нежным и добрым. Я видела его каждый вечер дома, а раньше не чаще, чем раз в месяц. Но только он запретил заниматься мне верховой ездой! Он говорил, что это опасно+ А без Вороного жизнь потеряла смысл. Я изо дня в день слонялась из угла в угол, без дела+ Я часто плакала и почти всегда молчала+ Чтобы как-то занять себя, я начала учить этот дурацкий японский. Было сложно, но я не сдавалась. Мне было интересно, о чем все время папа разговаривает со своими подчиненными. К нему постоянно кто-то приходил. А после разговора папа выходил из комнаты напряженным. И кричал. Я не понимала что, он кричал на японском. А потом просил прощения на английском. И целовал меня в животик, чуть ниже пупка. Было приятно. А однажды он облизал мое ухо, а потом поцеловал прямо в губы своими губами! И залез своим языком ко мне в рот! Было противно и скользко. Я потом долго плевалась, а он плакал и поливал меня своими слезами. Я смеялась. Так вот, я из-за него начала учить японский. Тайно. Чтобы понимать его секреты! И ты знаешь, Санта, у меня получилось! Нет, конечно, я знала только элементарно, но все равно кое-что понимала. Я улыбалась, а он говорил, чтоб я "маленькая шалунья", шла к себе в комнату, играть. Это случилось, когда мне только что исполнилось 12. Это - это то, из-за чего перевернулась моя жизнь. Папа был дома, в кабинете, что-то писал, а я сидела рядом, на диване и читала свежие газеты. К тому времени я уже довольно сносно изъяснялась на японском, а читала лучше. Зашел наш управляющий и передал папе какую-то бумажку. Когда папа прочел, то, наверное, очень удивился. До такой степени, что аж побелел! А потом он, взяв телефонный аппарат, выбежал из комнаты. Я очень удивилась перемене его поведения, ведь утром он проснулся таким довольным+ Я подошла к столу и из любопытства заглянула в бумажку. То, что я увидела меня почему-то встревожило, хотя я ничего не поняла. Там было написано, что дата меняется и "Little boy" полетит в 8.15 утра 6 августа, а не как было запланировано, а также говорилось, что его информация была полезна. Затем я заглянула в папину бумажку. Когда я прочла то, что там было написано, до меня наконец дошло, отчего папа выбежал встревоженным+ Оказалось, что он был одним из тех, кто готовил так называемый Манхетеннский проект. Да-да, мой папа был, как это модно говорить сейчас "двойным агентом". Он выдал американцам, что именно в Хиросиме сосредоточены военные склады, что именно в Хиросиме здания сооружены таким образом, что огонь может поглотить весь город, нужна только искра+ А они использовали далеко не искру+ Ждали только благоприятной погоды. И из-за этого они ускорили дату нападения. Письмо пришло за день до атаки, 5 августа. Отец нашел меня на ковре возле стола, меня всю трясло, я плакала, а бумажки разлетелись со стола от хлопка распахнутой до того дверью+ Он подбежал ко мне, схватил под руки и куда-то понес, сказал, что нужно уезжать из Хиросимы очень срочно, а то скоро будет беда. Я громко крикнула на японском, чтобы он отпустил меня. Папа сразу все понял. Понял, что я знаю японский, понял, что я поняла все, что в его бумажках было. Я закричала, что ненавижу его, что он плохой, что он предатель, что он мне мерзок, что я не верю в то, что он смог такое сделать! Я закричала, что сейчас же убегу от него, что сейчас же поеду к главнокомандующему, сообщу ему обо всем, что попрошу дать вызов срочной тревоги, чтобы людей можно было спасти. А папа+ Я испугалась гримасы на его лице, настолько она была ужасна! Мне показалось, что в его глазах было какое-то отвращение ко мне. Он швырнул меня на пол с такой силой, что я пролетела метра три и врезалась в стену. А потом подбежал и начал пинать ногами, очень, очень больно. С криками о том, что я, маленькая тварь, мерзкий приемыш, он бил меня по лицу и в живот. На мне оставались синяки и кровавые раны, но они быстро затягивались и зарастали. Я сначала не придала этому значения, да и он тоже. Он стащил с меня трусики и вонзил в меня что-то твердое, я завизжала от боли, а из глаз брызнули слезы. Тогда он плотно зажал своей ладошкой мои губы, а я пыталась зубами их прокусить, но не получалось, я только его обслюнявила. От дикой боли, пронзающей насквозь казалось, что голова лопнет, тело разорвет на части, а в глазах потемнело от боли. Наконец, мне удалось укусить его посильнее за палец и я закричала, а ответом была звенящая тишина+ Я потеряла сознание. Очнулась я в своей комнате. Мои окна были зашторены, поэтому было темно, так мне показалось. Я встала с кровати, и даже не заметив, что на мне нет ни одной раны, а одежда все еще оставила кровавые следы, подошла к окну и выглянула из-за шторы: было темно. Бросив взгляд на часы на тумбочке, я поняла, что конец через два часа. Я выбежала из комнаты, стала звать папу и управляющего, учителей, хоть кого-нибудь, но никто не отзывался. Я была одна в доме. Санта, именно в тот момент мне стало не по себе. Я до жути испугалась, по спине побежали мурашки и этот противных холодный пот+ Первым моим желанием было спрятаться под кровать вместе с плюшевым медведем. Я всегда так делала, когда мне было страшно. Уже было бросившись обратно в комнату, я остановилась. Я подумала, что все-таки нужно бежать к главнокомандующему, чтобы он объявил тревогу, чтобы люди спустились в убежища. Выбежав из дома, я рванула к Вороному. Мое счастье, что отец не забрал его с собой. Мой друг поприветствовал меня бодрым ржанием, но, когда я его наконец оседлала, показал, что обижен, встав на дыбы. Похлопав его по шее, я его успокоила. Он любил, когда я перебирала его гриву+ Я знала, что штаб находится в самом центре города, но основной проблемой было то, что я не знала, где находится город. Мы жили в окрестностях Хиросимы. Хорошо, что я все-таки знала хоть немножко по-японски, мы поскакали по указателям. И так нашли штаб. Меня не хотели пускать вовнутрь, но Вороной смог проскочить преграды. Главнокомандующий был уже на работе, но меня не пускали к нему. Я кричала, что это важно, что нам всем грозит беда, что на нас сбросят бомбу, но мне никто не верил. Конечно, кто поверит малому ребенку? Меня буквально выволокли из штаба+ Я была в отчаянии! Тогда я села на Вороного(он не позволил себя оседлать тем, кто охранял штаб) и поскакала на главную улицу. Я кричала людям о том, что им угрожает опасность, чтобы они спешили в убежища. Но они были слишком заняты собой, своими делами. Они спешили на работу и не даже не догадывались о том, что некоторые не дойдут+ Они оглядывались на меня, крутили пальцем у виска, смеялись+ Им было все равно, понимаешь, Санта? Все равно! Глупые, глухие, слепые люди! И я тоже+ Была бы я чуточку внимательнее, я бы заметила, что отец такой+ негодяй. Я могла, понимаешь, могла их спасти! Но я этого не сделала+ я+ такое ничтожество! Я могла предотвратить столько страданий, могла сохранить столько жизней! Ненавижу себя+ Никто так и не внял моим бешенным крикам. Я упала с Вороного и заплакала от бессилия. Я знала, что моего мира больше не будет+ Это началось ровно в восемь пятнадцать, как и было оговорено. Меня буквально окатило огнем! Я повернула голову и успела увидеть, как Вороного сдуло! Сдуло, как будто его и не было! Он рассыпался прахом! Я закричала, но мой голос растворился в общем грохоте. Язакрыла глаза и подумала, что сейчас я улечу+

-Юкки, милая, как живется тебе, детка? - услышала я нежный женский голос. - Ах+ Малышка+ тебе больно, да? Солнышко, сейчас все будет хорошо+ Не переживай, не плачь, малышка моя, не плачь+ Забудь о боли, тебе же не больно, верно, не больно? Забудь обо всем+ просто закрой глаза и пари+ облака+ они прекрасны, да? Обернись, обернись вокруг, взгляни, как прекрасно здесь+ прохладный ветер развевает твои волосы, ты забываешь о боли, обо всем земном+ ты, как воздух, летишь навстречу высоте, изумительная моя девочка, полетели вместе+

-Кто ты?

-Я+ это неважно+ просто соглашайся+ тебе никогда не будет холодно, никто не причинит тебе боли+ мы будем любить тебя+ вечный рай+красавица моя, посмотри, как нам здесь хорошо+ мы спим в пушистых облаках, мы+

-Нет! Нет! Я знаю кто ты! Ты - смерть! Я не хочу к тебе! Катись сама в свои облака, а я буду жить!

+Я открыла глаза+ Рядом со мной лежал мальчик. Из его головы текла серая жидкость, ног и нижней части туловища не было, а огонь распространялся по его спине. Он тянул ко мне свои руки+ Его пальцы горели, а глазницы были пусты+ Я дотронулась до его кожи и она мгновенно отпала, будто была тканью+ Испустив громкий крик, я попыталась встать. И тут же огромный, окутанный черным дымом, огненный столб сбил меня с ног, обжег своим пламенем и понесся дальше! Я не ощутила боли, лишь приятное покалывание с головы до ног. Оглядев себя, я увидела, что на ноге оторвался кусок кожи, обнажив мыщцы. И тут же, начиная с обугленных огнем краев, кожа опять вернулась на место! А та, старая осталась валяться на земле. Вдруг, я услышала чей-то отдаленный, но пронзительный крик. Кричала женщина, которую я, покрутившись, увидела недалеко от себя. Я побежала к ней. Я бежала долго, а женщина так и оставалась стоять на месте! Недобежав до нее совсем чуть-чуть, я увидела, как ее коленки подкосились и она упала на землю, прекратив свой крик. Тело женщины покрылось черными пятнами и растеклось той же серой жидкостью+ Из горящего дома за ней выбежала другая, совсем девочка, которую тут же сбил с ног огненный столб. Я зажмурила глаза, но не переставала видеть столб, в котором очертания девочки давно расплылись+ Моментально вспыхнули дома, пламя перебрасывалось с одного на другой, как будто спичечные коробки горели. Наконец, та тишина, после крика женщины закончилась и отовсюду стали раздаваться вои и визги диких животных. В их голосах слышалась боль и страдания, я подбегала к людям, медленно выползавшим из своих домой, но каждый падал и растекался серой жидкостью, как только я подходила ближе! Части тел женщины и группы детей, к которым я подбежала, начали обугливаться с конечностей, люди корчились в страшных муках, на их лица была кровь+ Много крови+ Всюду кровь+ Красный, черный, огонь, куски людских тел - все, что я видела+.Отвратительно+ Я подумала, что мне все это снится.

Это не могло быть реальностью, Санта, понимаешь, не могло!!! Но было+ асфальт плавился+ горел огнем, как ни банально звучит+ земля горела, воздух горел, солнце сгорело+ Стало темно, как ночью+

Я подходила к трупам, а они плавились от моих прикосновений, из рук текла темная жидкость. Сквозь черный дым я смогла рассмотреть несколько вертолетов, которые не замедлили осветить нашу землю огромными фарами. Начали раздаваться выстрелы, кто-то из живых, да-да, там оставались очень раненные, но живые люди, перебегали друг к другу, собирались кучками. Они уже не кричали и не стонали, у них не было сил. Я не подходила к ним близко, потому что знала, что мое присутствие заставляет их тела плавиться+ Я побежала прочь+ Я не могла бежать быстро, я не умела, но отсюда я могла видеть свой дом! Его почти не коснулось пламя. Я поспешила туда. Я не понимала, что с ним, ведь я же видела его, так близко! Близко, но он совсем не приближался+ А потом пошел дождь. Капли были такими тяжелыми, что сбивали с ног, я шаталась, но пыталась двигаться дальше. Только потом я заметила, что мое тело сплошь покрыто чем-то черным и вязким+ Таким был тот дождь. До дома оставалось совсем чуть-чуть, но я совсем выдохлась. Остановившись, я посмотрела в небо. Нет, женский голос был прав+ Нужно было улететь+ К ней, ее небо лазурное, а облака пушистые+ А мое небо грязно-серое, идет снег+ Совсем теплый снег, пушистый снег+ Я закрыла глаза+ И опять видела свое грязно-серое небо с нетающим серым снегом+ Я упала+ Я заснула+ Та женщина опять звала меня, но я опять отказалась+ Я дошла до дома. Я зашла в свою комнату. В ней пахло гарью, а некоторые предметы рассыпались, стены кое-где были обуглены+ Но по сравнению с домами в городе он выглядел очень даже сносно. Я хотела знать, где мой папа. Поэтому я стала чаще бывать в городе. Ты знаешь, Санта, в городе стало становиться спокойнее, если можно так выразиться. Выживших разослали по госпиталям, которые теперь были забиты пациентами. Позже я узнала, что все они заболели лучевой болезнью. Теперь я все про нее знаю. Когда ею заболеваешь, то падает зрение, то есть лучевая катаракта, падает иммунитет настолько, что ты можешь умереть от любого, самого слабенького микроба. И самое страшное. Радиоканцерогенез, а по простому - злокачественная опухоль. Поражается нервная, сердечно-сосудистая и эндокринная системы. Мало кто выживает после такого. А папу я нашла очень скоро. По всем городам было объявлено, что министр Кюмы будет выступать с речью в Токио. Я направилась туда. К счастью, мне удалось незаметно пробраться в поезд, который перевозил что-то из Хиросимы в Токио и обратно. Так я и очутилась там. Я была на его выступлении. Он выглядел отлично, говорил о том, что ядерная бомба была необходима для того, чтобы навести порядок в стране, чтобы окончить войну. Зря он так сказал. Возмущению людей не было предела. Его скоро отстранили от дел. Нет, официально он подал в отставку. А я следовала за ним. Как тень. Тогда не было дефицита в одежде и я смогла маскироваться. Но черный плащ идеально подходил. Кого интересовала темная, худая фигура, когда такое несчастье произошло? Правильно, мало кого. Если же все-таки интересовала, то я это замечала и моментально уходила от слежки. Я поняла, что вижу с высокой дальностью. Это мне и помогло. Однажды, я подождала отца в отеле и вышла, когда он появился передо мной в полотенце. Он только вышел из душа. Он был удивлен, когда меня увидел, а точнее, ошарашен! Еще бы! Я убивала его медленно+ Черная жидкость текла у него отовсюду+ Я плавила ему пальцы по одному, потом волосы, потом нос, потом+ ту твердую штуку, которой он меня проткнул. Правда, она не была уже такой твердой+ Я сожгла ему глаза и уши, рот, чтобы не кричал. А потом я его избила, как он меня! Из-за него погибло столько людей, ну как, Санта, как я могла не убить его?! Сделав свое дело, я, спрятавшись в крыле самолета, улетела в свою Америку. Спрятаться там было гораздо легче! Такая большая страна! Я нашла своего дедушку. Его тоже было несложно найти, он был человеком публичным. Ты спросишь про пищу. Нет, я не питалась. Мне не нужно было. Дедушка отвел меня к врачам. Они были шокированы.

Они поместили меня в вакуумную комнату. Я жила. Они дали мне имя - Синигами. Они ставили на мне какие-то опыты. Теперь я знаю, что за опыты. Измеряли количество радиации в крови, в коже, в волосах и прочие формальности. Они мне надоели. Я их тоже убила. Было несложно. Если по одному. Они заходили проверять, куда делся предыдущий. Я свалила их тела в одну огромную обугленную куча и подожгла одним прикосновением пальчика. Затем побежала в кабинет главного и забрала все сведения о себе. Нашла симпотичный домик. Обитателей убрала в лес. И начала изучать все о себе. Изучала долго. За это время я несколько раз убивала. Мне было скучно, да, хотелось разнообразия. Санта, не хмурься, знаешь, ядерная физика - не самая интересная вещь! Ребенку нужно иногда играть+ Это весело, отрывать пальцы. Или сжигать внутренние органы. А они так забавно кричат! А потом не кричат. Но я всегда довожу дело до конца, такой уж у меня характер. Еще я иногда хожу на скачки. Жизнь моя течет ровно, вот так вот. Люблю жизнь. Синигами не хочет умирать+"

Нейтрал

1) Выброс энергии радиации может быть действительным только в том случае, если общее количество радиации в организме Юкки превышает 6 ГР. Когда показатель приближается к числу "шесть", выброс нужно прекратить, иначе произойдет некое "обезвоживание": зрение начинает слабеть. Фактически, радиация поддерживает в ее организме жизнь. Что с ней могут сделать очень большие дозы - неизвестно даже ей самой.

2) Второй недостаток выходит из первого. Девочка не может жить без потребления радиации, если ее недостает в организме. Когда количество падает примерно до 1,5 ГР - это для нее то же, что и для обычного человека состояние комы. Возникает вопрос: как же она жила полвека? Не носила же с собой нужные колбочки с реактивами? Нет, не носила. Обычно она не пользуется этой своей силой.

3) Психические нарушения: раздвоение личности, не поддающееся лечению. Иногда она мнит себя 12-летней девочкой, иногда - расчетливой убийцей с, как ни банально бы звучало, жаждой крови.

Хаотично-злой

...

...

...

Пи.Эс. а вводный пост тоже неужен?