Взору Виктора открывалась потрясающая картина. Амина мотала головой, чтобы убрать вновь упавшие на лицо волосы. Виктору и самому настойчиво лезла в нос какая-то волосинка, от чего периодически появлялось желание чихнуть, но он не мог позволить себе оторвать взгляда от Тодт. Ее шея, плечи грудь, животик, - но в большей степени все-таки грудь, этой части тела Тодт мужчина мог петь дифирамбы бесконечно, - все это предстало перед Кридом во всем своем великолепии.

- Ну что ж с тобой делать... - Промурлыкала Тодт, когда Виктор боролся с очередным желанием чихнуть. Амина впивалась коготками в кожу на теле Виктора. Куда им до когтей Саблезубого, царапинки от них были совсем игрушечными. А на Викторе они вообще заживали почти мгновенно.

Виктор резко поднялся и оказался в полусидячем положении. Правой рукой он опирался на кровать, дабы самому не потерять равновесие и не уронить Амину. Ладонь левой руки крепко и даже грубо обхватила плечо и часть шеи девушки. Виктор чувствовал под пальцами слегка выпирающий седьмой шейный позвонок.

- Оу, а этого ты еще не поняла, да? - Протянул Виктор, словно хотел поиздеваться. Рука его скользнула с плеча Амины и удобно устроилась на ее груди, - Так догадайся!

Крид замолчал, улыбаясь так, словно замыслил что-то не хорошее:
- У тебя всего один шанс...

Не то что бы Виктор на самом деле замыслил что-то нехорошее, но неспешность Тодт начинала его нервировать. А когда Крид начинал нервничать, он нередко прибегал к помощи физической силы, которой отнюдь не был обделен. Он в очередной раз впился своими губами в губы Амины, гладя ее более или менее свободной рукой но спине. Он ждал, когда же в томном взгляде девушки вспыхнет огонек, и глаза ее будут похожи на глаза азартного игрока, предчувствующего джекпот.

Лапа Виктора накрыла ее плечо, и невольно она повернула голову вправо, опуская на нее взгляд. Его пальцы доставали ей лопатки и позвоночника, в то время как коготь большого пальца оставался в такой опасной близости от сонной артерии. Насколько же Крид огромен, думала она. Кажется, она никогда не устанет это думать. И никогда не поймет, в его обществе она чувствует себя защищенной или наоборот - в постоянной опасности. Рука его скользнула на грудь и как-то почти рефлекторно Амина накрыла ее своей, слегка сжимая пальцами его ладонь. Так, словно предупреждала его "держи дистанцию", хотя куда уж ближе!

Покуда Виктор гладил ее, целуя, руки девушки скользнули ему за спину, поддерживая его под лопатками. Шумно вдохнув, она внезапно стала резкой и напористой, впиваясь в его губы жестким, больным поцелуем, оказавшимся коротким - через секунду она его прервала, отстранившись. А спустя еще одну, потянув Виктора на себя, помогла ему полноценно сесть. Он вновь нависал над нею в опасной близости, грудь Амины едва касалась его торса, что-то в этом было нежное, милое и интимное. Только на это сочетание сейчас не было настроения вовсе.

Ее руки пробежались вниз по спине Виктора, с поясницы ладони переместились на живот и вверх, к груди и плечам. Левой рукой она вновь зарылась в волосы на его затылке. На секунду подтянувшись, она ненадолго притронулась к его губам коротким поцелуем, более напоминавшим укус. Правая рука опустилась по торсу вниз, легонько касаясь рельефа мышц. Девушка чуть сильнее прижалась к нему, отчетливо ощущая на плече и шее дыхание мужчины, и вновь уделила внимание заостренному уху, легонько проведя по нему кончиком языка, слегка укусив. Опустив руку вниз по прессу Виктора, девушка вновь двинулась вверх, но в следующую секунду словно передумала, опустив ладонь и пробегаясь пальцами по напряженной плоти, усмехнувшись, она легонько гладила его, думая, что такое дразнение может ей дорого обойтись. Опустившись к шее, она оставила на ней легкий поцелуй, прежде чем с тихим рыком ухватила клыком его мочку, чуть сильнее сжав пальцы.

Виктор замотал головой, высвобождая ухо из цепких зубов Тодт. Попытка оказалась не самой удачной и ближайшие несколько секунд можно было рискнуть вставить в образовавшуюся на месте укуса ранку сережку. Виктор даже не заметил "ранения". Хотя, если бы и заметил - все равно не сказал бы. Должна же была и Ами его немного покалечить. Виктору нравился вкус крови, почему бы он мог не нравится Тодт?

Амина помогла Виктору удобно сесть, достаточно удобно, чтобы не опираться одной рукой на кровать. Виктор схватил Тодт за волосы на затылке, не со всей силой, но достаточно крепко и больно, чтобы резко запрокинуть ее голову назад. Крид невольно представил себя вампиром, когда впивался зубами в белоснежную шею девушки, прикусывая ее и оставляя на месте укусов новые следы. Вкуса крови мужчина, конечно, не почувствовал, для этого он все еще был слишком аккуратен, но синяки у Тодт останутся, в этом можно было не сомневаться. Бедная Амина, наутро она будет похожа скорее на жертву домашнего насилия, чем на счастливую женщину после восхитительного секса!

Крид отпустил волосы Амины, и руки его вновь вернулись к ее спине. Дыхание Виктора становилось все более шумным, с каждым выдохом горячий воздух щекотал Тодт ухо, а колючая щетина мужчины царапала щеку. Может Виктор и был курящим кактусом, зато он был для Амины персональным двухметровым влюбленным курящим кактусом. И какая теперь разница, что от его любви результат был, как от изнасилования, за тем только исключением, что Амине эта любовь, судя по всему, нравилась.

Вскоре, впрочем, Крид отпустил ее, опусти руки ей на спину. На девушку внезапно в этот момент нахлынула волна нежности и даже благодарности. Она чуть опустила олову, притронувшись губами к его плечу, и чуть-чуть от себя оттолкнула, взглянув на Виктора чуть вопросительно. Хотя, что тут спрашивать, чего он хотел, он сказал минут пять назад, да даже без слов и так было всё ясно.

Тяжело дыша сквозь приоткрытые губы, девушка осмотрела его, скользнув взглядом по груди и животу. Упираясь ладонью в его плечо, Амина приподнялась на коленях. На сей раз уже она нависала над Кридом, и это ощущение было странным, несколько новым для нее. Слегка улыбнувшись, она очень нежно поцеловала его, почти незаметно. Фактически, секунду спустя, она и сама не могла вспомнить, был этот поцелуй или нет. Придвинувшись немного ближе к Виктору, девушка не торопясь опустилась, вводя в себя его. Очередного почти-изнасилования не хотелось, так что на сей раз движения ее были какими-то прерывистыми. Всё по старой схеме - сперва организм отказывался впускать в себя мужчину таких габаритов,- не так "категорично", как ранее, но кратковременной болью внезапное напряжение отозвалось. В этот момент девушка замерла, прижимаясь щекой к виску Крида, но спустя секунду, привыкнув, вновь опустилась. На сей раз - до конца.

Она чуть вздрагивала, уткнувшись носом Виктору в шею, дыхание стало шумным и прерывистым. И всё же, ладони она опустила вниз по плечам Крида, перемещая его руки себе на бедра, чтобы тот мог контролировать ее движения, как нравится. Правой рукой она сжимала его плечо, немного выше локтя, левой обхватила шею и чуть откинулась назад, по привычке парой движений смахнув с лица волосы. Дыхание стало еще более глубоким и шумным, взгляд немного затуманен, и всё тело подрагивает, сжимая внутри себя этого мужчину, в своеобразном предвкушении перед приближающимся действом.

Виктор сказал, что у амины есть всего один шанс, чтобы угадать, что ей нужно делать, и она все поняла правильно. За это ей можно было простить и кроткие поцелуи и едва заметные полуулыбки. Виктор даже не сдержал несвойственной ему умиленной улыбки, когда вводя его в себя, Амина уткнулась носом в плечо мужчины. Улыбка, конечно, из умиленной почти сразу превратилась в хищническую, - она была для Крида значительно более привычной. но разве можно было скрыть то, что Крид сейчас был почти на вершине блаженства. Мало на свете чувств, приятнее, чем объятие любимой женщины, уткнувшейся носом в твое плечо!

Виктор не сопротивляясь позволил Тодт переместить его руки к себе на бедра. Амина вновь парой движений откинула с лица непослушные волосы. Сейчас Виктор готов был простить ей все, что угодно! Он скорее всего даже не стукнул бы ее, если бы Тодт вдруг начала сюсюкать с ним, как с ребенком. Хотя нет, за это, все-таки стукнул бы. К счастью, Амина не собиралась в ближайшее время допускать столь обидной ошибки, а Виктор надеялся, что она никогда не додумается ни до чего подобного.

На этот раз организм Тодт сопротивлялся "вторжению" не так долго и не так отчаянно. Девушке даже было уже почти не больно, и Виктору, в свою очередь - приятнее. В отличие от первого раза, второй секс оказался действительно менее похожим на изнасилование. Но это не значило, что синяков и ссадин у Тодт на теле не прибавится.

А когда все кончится, Амина уснет и не увидит, что Виктор будет рассматривать эти оставленные им укусы, засосы и прочие своеобразные "трофеи". Со стороны это сможет показаться кому-нибудь сентиментальным, романтичным, таким трогательным, что если бы на месте Виктора был кто-нибудь другой, такое поведение было бы даже оправданным! Но какая разница? Виктор есть Виктор. на его теле не останется ни единого напоминания об интимной близости с Тодт, должен же он полюбоваться на напоминания, которые оставил ей он. Некоторые останутся на всю ближайшую жизнь - до первой смерти. Потом-то организм девушки вернется в свое идеальное состояние - без шрамов, болезней, травм и даже родинок. Но пока этого не случилось, каждый раз, смотрясь в зеркало, девушка будет невольно вспоминать о Викторе. что может более тешить самолюбие!

Амина слегка подрагивала, двигаясь в темпе, который теперь задавала сама. Крид добровольно передал ей эту привилегию и мог лишь контролировать ее движения, но пока что ему все нравилось. Лишь изредка когти мужчины впивались девушке в бедра, но лишь подтверждая, что их обладатель чувствует себя более чем хорошо. Крид целовал Амину, терся колючей щекой о ее шею, кусался. Все-таки было в его повадках что-то неизменно кошачее, он разве что только не мяукал и отчего-то забывал мурчать. Или просто мурчание само собой превращалось в рык? Нет, просто сейчас было не до него. Виктор был целиком поглощен ощущениями, своими ощущениями: возбуждением, восхищением, восторгом. Он никогда не отличался особой внимательностью к чувствам партнерши, и сейчас не собирался изменять себе. Тем более, он точно знал, что Тодт не менее хорошо, чем ему самому. Этого было достаточно, чтобы голову Крида покинули всякие мысли и о том, как доставить удовольствие Амине, и о чем бы то ни было.

Все происходило точно так же, как и в первый раз, по той же схеме, с той же экспрессией. Разве что поза кардинально поменялась, но энтузиазма не убавилось ни на грамм. Крид мог контролировать движения Амины и начал активно пользоваться своими возможностями, когда начал чувствовать приближение кульминации. Его усилиями темп allegretto moderato* перерастал в allegro non troppo** и даже allegro molto***. В этот раз Виктор не стремился оттянуть финал, напротив он полностью отдался на волю ощущений. Единственное, ради чего стоило притормозить, это ради того чтобы дождаться Тодт. Все-таки хотелось ее дождаться.

Виктор крепче впивался когтями в бедра девушки, сжимая их. Ей, наверное, было больно. Но рас уж она не сбежала от Виктора после первых его многообещающих укусов, значит боль ее как минимум не пугала. Нет, боль даже радовала ее. И это было на руку обоим. Виктор шумно выдыхал воздух, его глубокое дыхание становилось сбивчивым, а сердце колотилось изо всех сил. Виктор чувствовал, что его переполняет любовь, готовая готовая вот-вот фонтаном забить через край. Последний рык. Десять глубоких царапин на бедрах. Кульминация. Все. Спасибо.

Мужчина высвободил свои когти и отпустил бедра Тодт. Он откинулся на спину, тяжело дыша и устало улыбаясь. Он негромко рассмеялся и поднял взгляд на Амину. Черт, сейчас Крид был очень счастлив. Он снова опустил голову на подушку и довольно улыбаясь уставился в потолок. Он даже не спешил портить восхитительный момент курением, и даже не потому что сентиментально вспомнил о нелюбви Тодт к табачному дыму. Просто Виктору было лень тянуться за пачкой и пепельницей, извлекать из пачки сигарету, прикуривать ее. Сколько лишних движений, когда так приятно просто лежать, раскинув руки и наслаждаться приятной ленью. В этот раз Виктор даже готов был поваляться и пообниматься, все так же потому, что ему лень было вставать и делать что-либо другое.

Взглянув на нее, Крид едва слышно рассмеялся. Амине не знала, как на это реагировать, так что не среагировала, просто отметила про себя, что, да, Виктор смеялся. Нетрудно понять, почему, но сформулировать в словах причину - куда труднее. Этот вконец обленившийся кошак теперь просто валялся, раскинув руки, на кровати и глуповато улыбался, глядя в потолок. Помня прошлый опыт, Тодт решила его не трогать, и медленно сползла на кровать, усевшись на край под его боком. Недолго поглядев в одну точку не полу, она полуобернулась к Виктору, чтобы видеть его хотя бы боковым зрением и тихо завялила:

- Я пойду в душ,- заправив за ухо попавший в глаза локон, она неторопливо встала и довольно быстро комнату покинула, проскользнув мимо всё так же дрыхнущего кота в ванную, и тихонько закрыла за собою дверь.

Смотреть в зеркало она пока что боялась. Так что, Амина шмыгнула в душ, сделав воду практически ледяной. Глупо, конечно, так поступать, так охлаждаться после сильного жара, но с другой стороны, болеть она не собиралась, так что простуда ей не грозила (самовнушение - великолепная сила). Опустив голову, она подставила затылок под прохладные струи воды. Под тяжестью капель выпрямлялись волосы, приливая к лицу и плечам. Уже скоро появившиеся на теле ручейки превратились в сплошную пелену влаги. Минуты три она постояла так, прежде чем подумала, что стоило бы поторопиться - Виктор наверняка тоже после кратковременного отдыха захочет привести себя в порядок. На обоих кое-где кровь, тела покрыты испариной, да и усталость - не самое приятное ощущение, легко смываемое водой. Так что спустя еще минут пять, она вышла, укутавшись в не совсем высохшее полотенце, коим пользовалась ранее. Недолго посмотрев в зеркало и убедившись, что кровоточить уже нечему, Амина вычесала волосы и выбралась из ванной. Ее взгляд вновь упал на кота, успевшего перевернуться с бока на спину и демонстрировавшего теперь пушистое белое брюхо. Девушка усмехнулась.

- Кошки. Спят в среднем по пятнадцать часов в сутки,- отметила она, посчитав, что кот спал в Париже, потом - два-три часа в метро, и когда она пришла - тоже спал, и до сих пор не проснулся, лишь переворачивался с бока на бок. Как бы не простыл. Температура тела котов выше человеческой, так что чувствуют они холод куда более резко и сильнее реагируют на него. А к коту Амина успела привязаться, к тому же, он был особенным не только из-за габаритов и мощного строения тела, более подходящего рыси, чем домашней кошке. Он не боялся ее. Тодт полагала, что по логике, боятся ее все живые существа, чувствуя такого себе "демона" внутри нее, второе живое существо (если оно не было плодом ее больного воображения, конечно), явно стоящего на вершине пищевой цепочки, и от того впадают в панику. Но существа, так сказать, с высшим интеллектом, способных к абстрактному мышлению, как человек, видимо, были то ли слишком умными, то ли слишком тупыми, чтобы бояться. Так или иначе, кот этот был чуть выше других животных, он был особенным, и хотя бы за это его можно было уважать. А любить - за преданность.

Улыбнувшись спящему кошачьему, девушка прошла в спальню, дабы напомнить об освободившемся душе, и нашла там уже успевшего уснуть Крида. Он валялся на кровати, положив голову себе на предплечье, но в принципе, позы не поменяв. Видимо, ему для полного счастья нужно было просто поерзать, умащиваясь поудобнее, и закрыть глаза. Судя по ровному дыханию, спал он крепко, или очень хорошо претворялся. Но если и претворялся, то у него наверняка были на то причины. Завязав на груди полотенце, девушка зашла в соседнее помещение, вторую спальню. Вести себя тише она и не пыталась - и так передвижение босиком н отличалось шумом. Правда, в кухонной части, на паркете, это удавалось уда лучше, в то время как здесь, ступая по ковролину, то и дело раздавался едва заметный шорох, отдаленно похожий на скрип снега.

- По пятнадцать часов в сутки,- едва слышно повторила она, обернувшись в дверях на Виктора, и со второй кровати сорвала покрывало.

Перекинув через плечо одеяло, она вновь пробралась к Виктору, обошла кровать, и накрыла его до груди одеялом. Слишком поздно она поняла, насколько всё смотрится сентиментально и до ужаса мило, но, во-первых, так с эстетической точки зрения ей лично приятнее. Во-вторых, после ливня и в такое время суток весной было довольно холодно. Пусть здание и сохраняло тепло, но температура резко падала (замерзнет - натянет одеяло выше). Наконец, сквозняки - не самое приятное дело, даже с регенерацией. Так что дело вовсе не в какой-то сентиментальности. А даже если бы и так, покуда некому по этому поводу издеваться - плевать она хотела на то, как это выглядит.

Появился вопрос - и что же делать ей, пока Виктор спит? Можно было бы и самой вздремнуть, в конце концов, после всего произошедшего она и сама устала, да и сказывался былой недосып. Знал бы Виктор, как редко ее клонило после секса в сон, наверняка бы собою загордился. Потому что такое было в первый раз. Амина вновь обошла кровать и присела на край, согнулась, уперлась локтями о колени и долго глядела в пол, ни о чем толком не думая. Мозг словно бы отключился вовсе, только воспринимал картинку темно-бирюзового ковролина под ногами и теней на нем. Странно, близился вечер, но становилось светлее. Это тучи начинали покидать небо, они становились уже не такими плотными, пропуская больше солнечного света, и вместе с небом слабо освещали комнату. Зато звуки воспринимались куда лучше прежнего. Стук капель об оконное стекло, размеренное дыхание за спиной, слабый гул лампы на кухне, и звук редких машин, проезжающих по тихой улице, где-то по соседству кто-то смотрит телевизор, кот перевернулся на стуле с тихим мурчанием, и громкое тиканье часов. Амина когда-то слышала фразу "Одиночество - это когда ты слышишь, как тикают часы". Не самое лучшее время вспоминать такие фразы. А если время, то лишь чтобы доказать их абсурдность. Рядом ведь два существа, которых она искренне любит (можно сказать, даже три) - каждого по-своему. Ну и что, что оба спят?

Спустя несколько секунд, она забралась с ногами на кровать, перевернулась на бок, подперев голову ладошкой, и уставилась на Саблезуба. Всё-таки, он выглядел очень умиротворенным, когда спал. Но всё равно было страшновато - мало ли, что найдет на него спросонья, и какие у него условные рефлексы. Невольно вспомнилось, как на этих же рефлексах он всадил пять когтей в живот Стрелку, когда она появилась метрах в двух-трех сзади. И всё же, девушка дерзнула протянуть руку. Цепочки жетонов на шее перекрутились, а сами стальные таблички валялись над плечом. Не самое удобное положение, когда перекручивается что бы то ни было, болтающееся на шее. Девушка такое искренне не любила, и сомневалась, что кто-то вообще любит, потому и решила вернуть их в более ли менее нормальное положение, уложив Виктору на грудь, на ладонь выше солнечного сплетения. Виктор должен знать, что рядом только друзья, и, по идее, не должен был внезапно срываться на рефлексы. Если доверял Тодт в полной мере.

Нужно бы приготовить что-то, так подумала Амина. Он наверняка проснется голодным, да и она ощущала, что, помимо завтрака, неплохо бы и пообедать (а близилось время ужина). Но сперва - немного отдохнуть и отдышаться. Она аккуратно улеглась на краю темного одеяла на бок, чуть поджав ноги, где-то в полуметре от Виктора, и следила за его дыханием. Минут двадцать так полежит, думала она, и придумает что-то из "сырья" на кухне.

Амина скрылась в ванной комнате и оттуда начал доноситься звук льющейся воды. Приятный такой, негромкий, убаюкивающий, он почти смешивался с шумом понемногу утихающего линя за окном. Виктор потянулся за сигаретами. Они лежали совсем рядом, но казалось, тянуться до них придется целую вечность. Поэтому Виктор бросил это занятие. В конце концов, не так уж и хотелось. А вот душ был и правда отличной идеей. Он он был всего один и его заняла Тодт. Криду оставалось лишь ждать и продолжать лениться.

Виктор лежал и пялился в потолок, продолжая глуповато улыбаться. В голове его царила полнейшая пустота. Даже мыслям было лень приходить туда и ворочаться. Так незаметно Виктор и уснул, подсунув руку под голову. К тому времени, как Амина покинула Ванную комнату, он уже крепко спал, и не отреагировал на то, как он накрыла его одеялом. Если бы только Крид проснулся, он точно не упустил бы возможности прокомментировать, как же мило с ее стороны его укрывать.

Зато, когда Амина опустилась на кровать, рядом с Виктором, он это заметил. В полудреме он приоткрыл глаза и чуть повернулся в сторону девушки. То, как Амина поправила его армейские жетоны, распутав цепочку, мужчина уже почувствовал, но по прежнему не реагировал. Лишь, когда амина забралась на кровать с ногами и улеглась в полуметре от Крида, он зашевелился. Мужчина перевернулся на бок и рука, которая до сих пор покоилась под его головой опустилась на Тодт. Виктор буквально греб девушку, придвигая ее к себе., словно та была плюшевым медвежонком. Он не прижимал ее к себе крепко, просто обнял, и сразу же вновь провалился в глубокий сон.

Тихо вздохнув, она расслабилась, опустила голову, уперевшись лбом в грудь Виктора и закрыла глаза. Амине, в отличие от Виктора, понадобилось минут пять, чтобы заснуть. Уж слишком ее поглотили звуки вокруг - она даже слышала биение собственного сердца, и любой шорох, создаваемый простынями при дыхании. Редко когда ей удавалось "слушать тишину", но каждый раз убеждалась, что тишины в природе не существует. Она может быть лишь искусственной.

На город медленно надвигался вечер. До того момента, как солнце, и без того затянутое тучами, полностью скрылось за горизонтом, Амина просыпалась дважды. В первый раз, неплохо замерзнув. Не особо задумываясь, она придвинулась к Виктору, прижимаясь к его груди, и крепко обняв, сцепив руки под лопатками. Она-то не могла, подобно Виктору, сравнить его с плюшевым медвежонком. Хотя бы потому, что она едва смыкала ладони на его спине, в то время, как себя могла с легкостью обнять. Зато в тот момент,- потом будет вспоминать Амина,- она чувствовала себя в полной безопасности.

Второй же раз она проснулась окончательно, спустя часа два-три. Она и не заметила, как пролетело время. Виктор еще спал (что вполне естественно, учитывая, что Амине в своё время удалось более ли менее выспаться, а Крид так и не отдохнул с момента окончания своего задания, разве что, часа два подремал в поезде), потому пришлось неуклюже выбираться из его объятий - будить Виктора совершенно не хотелось.

Потратив на относительно бесшумное высвобождение, так, чтобы не разбудить Саблезуба, минут пять, девушка спрыгнула на пол и побрела в сторону ванной (успев по дороге даже собрать раскиданную одежду и валявшуюся у стенки книгу), раздумывая, что бы приготовить. Выбралась оттуда она с практически прямыми, завязанными в хвост на затылке волосами, кое-как одетой, и без малейшего понятия, что бы сообразить. Ее вдохновение, видимо, иссякло во сне, хоть Амине ничего не снилось.

- В таком случае, включим автономный режим,- тихо вздохнула она, пожала плечами и взялась за приготовление ужина, стараясь не думать о том, сколь стереотипно это всё выглядит.

С видом маньяка, вышедшего из отпуска, девушка взялась мучить цельную рыбу. Она честно забыла, что это был за вид, но помнила, что морской. Небольшой надрез на горле - сразу за первыми плавниками, и два небольших, тонких, но длинных аккурат за жабрами. А потом перерезать сверху хребет. Тогда, вручную доломав кость, можно было отделить голову от тела вместе со всеми внутренностями. А если сделать надрез вокруг хвоста, аккуратно перерезать соединяющие ребра с боками мышцы и хорошенько ухватиться за хребет, можно было без труда вытащить еще и кости. И пока девушка была заняты этими долгими, но интересными манипуляциями, она думала, можно ли каким-то образом такое же сделать с человеком (пока что она приходила раз за разом к одному и тому же выводу - формат у человека не тот). Обрезать плавники, провести ножом вдоль спины, и получатся два ровных куска рыбьего мяса.

- Ну,- уперев руки в бока (причем, с остатками крови и тесаком в правой), она глядела на то, что у нее получилось,- И что это я сделала?

Кот, увлеченно наблюдавший за манипуляцией с рыбой и ожидавший свою порцию хвостов, наверное, пожал бы плечами, будь у него плечи. А та животное лишь удивленно хлопало глазами, медленно водя хвостом из стороны в сторону. Кот гордо восседал на стуле, специально для него подставленном к кухонному столу. И старался вести себя тихо - чтобы не прогнали. Запах свежей рыбы слишком ему нравился, чтобы оставаться от него вдали. Будто бы Тодт подумала прогнать его!

Начав, помимо рыбы, проводить манипуляции с овощами (луком точнее), она отметила две вещи. Во-первых, что поняла, что ушла в мальтийскую национальную кухню и сейчас делает неплохой остроты соус, на который неизвестно как отреагирует Виктор с его повышенными рецепторами. А второе - что ей привязалась довольно старая блюз-мелодия, что странно, ей казалось, она уже дано не слушала блюз. И мало того, что она даже пританцовывает. Амина, вообще-то, танцевать вовсе не умела, но движения ее соответствовали мелодии:

Cool town, evening in the city
Dressed so fine and looking so pretty

После того, как рыбы для издевательств не осталось (а последним издевательством было начало ее обжаривания), настроение девушки вновь переменилось, и она начала обдумывать, что же делать всю ночь. Конечно, в Лондоне не введен комендантский час, но в то же время, как и в любом другом городе, ночью тут нечего было делать. Если тебе уже за 18. Потому что единственное, что открыто по ночам - это дискотеки и клубы, но для Амины будет типичнее улыбаться всем вокруг, сеять любовь, добро и дарить цветы каждому встречному, чем намылиться пойти в очередной гламурный ночной клуб. Без шуток - это было бы для нее типичнее (для того просто нужно напиться спирта и энергетиков). Конечно, любому молодому организму было легко перестраиваться на новый режим (и, наверное, организму с исцеляющим фактором тоже), да и куда им торопиться?- они уж точно не похожи на студентов или офисных работяг, которым необходимо вырабатывать четкий режим в стиле "Подъем в 6-00, отбой в 21-30", но чем заняться вопрос был. Что ж, может, у Виктора (Амина заглянула в спальню, отмечая, что он дрыхнет, как ни в чем не бывало) найдутся идеи.

Горький репчатый лук и кое-какие приправы, залитый томатной пастой и теплой водой, бурлил на плите, смешиваясь с запахом начинавшей приобретать золотистый цвет рыбы, и наполнял квартиру восхитительным ароматом, чем-то отдаленно напоминавшим карри, или какую-то другую острую индийскую приправу. Амина уже сама начинала понимать, что проголодалась, впрочем, на столе рядом лежала еще часть пирога, чье присутствие тут она игнорировала, как могла.

Cool cat lookin for a kitty
Gonna look in every corner of the city*

В конце концов, готовкой она увлеклась, и даже занималась нею с каким-то весельем и даже чем-то вроде одержимости, что она даже сперва не заметила пробуждение Крида. Да и до него ли, в конце концов? Пусть пойдет в пропущенный еще днем душ, может, если задержится, она вполне успеет закончить меньшую по выматыванию женскую часть работы по дому.

Как бы ни было лень, но пришлось вставать. Крид сел на постели и снова принюхался. Наконец, до него дошло, что на кухне действительно готовится ужин, и, напевая "Summer in the City" занимается готовкой никто иной, как Амина. Эдакий приятный сюрприз. Крид улыбнулся. Окончательно проснувшись и потянувшись, мужчина встал и не шумя направился мимо кухни. Он ожидал, что увлеченная или нет своим занятием Рип не заметит его, и даже хотел этого. Потому и старался ступать бесшумно. Очень хотелось ему посмотреть на Амину, занимающуюся деятельностью для девушки куда более естественной, чем убивать людей и копаться в трупах.

О, Крид не был разочарован увиденным. Амина, в черно-белом полосатом белье вертелась то у плиты, то у кухонного стола. Как и ожидалось, на ней остались, царапины и ссадины, напоминавшие о совместно проведенном с Виктором досуге. Но не смотря на это, девушка выглядела восхитительно. Такая увлеченная, такая естественная, такая... не совсем одетая.

Понаблюдав недолго за рождением будущего ужина, пахнущего незнакомо, но очень вкусно, Крид направился в душ. Пока еще днем его занимала Амина, он успел не то что задремать, а буквально провалиться сон. неужели, он утомился на столько? А ведь день был и правда тяжелым: переезды, взрывы, а потом еще и "любовь" вклинилась в график. Тяжела работа Саблезуба, тяжела и ответственна! Хотелось поскорее смыть с себя остатки испарины и окончательно вернуть бодрость духа.

Как только Крид почувствовал на себе прохладные струйки воды, последнюю сонливость как рукой сняло. К жизни снова возвращался, веселый, самодовольный, энергичный Виктор Крид. Сегодня он необычно много времени провел в ванной комнате, приводя себя в порядок и любуясь результатами этих трудов в зеркало. Крид рассматривал бицепсы своего отражения и настроение его все поднималось и поднималось.

- Я ох*ительно прекрасен! Да, я просто великолепен, черт возьми!

Покончив с приведением себя в порядок и созданием должного настроя на весь день, Крид вышел. сегодня он тоже выбрал в качестве одежды новые серые джинсы, которые прихватил с собой из комнаты. Одевать что-то еще совершенно не хотелось, к тому же, чего это Виктор вообще одевается, Амина вон разгуливает по кухне в нижнем белье, и это только хорошо! Но Крида мало заботило то, что он случайно сделал что-то, чего можно было и не делать.

Мужчина важно прошествовал на кухню и облокотился плечом на стену, скрестив на груди руки.
- Птичка зае*алась орать мне, что здесь происходит что-то хорошее. Чем бы это ни было, пахнет классно. - Крид обворожительно оскалился, - Кстати, что это?

Аромат блюда, действительно был для Саблезубого новым. Казалось, за свои сто с хвостиком лет он перепробовал просто огромное количество разнообразных блюд: японской, европейской, русской и даже индийской кухни. но ничто не пахло так, как то, нед чем колдовала сейчас Рип. Виктору было интересно, сможет ли она его чем-нибудь удивить. Ему было бы приятно сейчас вкусно и плотно поесть. Прохладный душ только поспособствовал развитию аппетита. И, дабы желудок не начал настойчивее требовать ароматное угождение, Виктор оторвался от стены и прошел к полочке со стаканами и кружками. взяв один из стаканов, мужчина наполнил его холодной водой прямо из-под крана. Он и так уже сделал лишнее, когда натянул на себя джинсы, больше повторять подобного он не собирался, и поэтому все делал по-минимуму.

Виктор провел в ванной не так много времени, но и достаточно для того, чтобы она успела выложить рыбу в найденную посуду, залить ее полученным томатным соусом.

- Птичка зае*алась орать мне, что здесь происходит что-то хорошее,- Амина так и не подняла на него глаз, но улыбнулась, услышав эту фразу, и чуть опустила голову, распределяя довольно острый томатный соус по поверхности. Нельзя сказать, что ей не нравились слова Виктора. Конечно, он оставался верен своему стилю не самого приятного собеседника, но с другой стороны, когда привыкаешь к этому, то начинаешь вылавливать скрытые (или не очень) комплименты, его завуалированное "спасибо" или "извини". Сейчас всё было более, чем ясно, но от того не менее приятно.

- Кстати, что это?- спросил он как раз тогда, когда девушка хотела сунуть накрытое блюдо в духовку, так что она притормозила, задумавшись.

- Я не имею ни малейшего понятия,- честно ответила она, кивнув в сторону почти готового блюда,- Это был автономный режим. Пять минут,- последнее она добавила, всё-таки, умудрившись поставить ужин "дозревать" в духовку, и теперь увлеченно заниматься соскребанием со сковороды остатков, как Тодт его называла, "сырья".

Тем временем Крид обошел кухню и налил себе стакан воды. Девушка удивленно посмотрела на него, наконец-то, удостоив его взглядом.

- Ой, Виктор,- она взглянула на него так, будто он был ребенком, наевшимся красок - поделать уже ничего нельзя, но всё равно немного обидно за подпорченный желудок... или любимую краску,- Ну что ты делаешь?!- голос ее был, скорее, разочарованным.

Пройдя мимо Крида к холодильнику, и на ходу отбирая у него стакан, она достала одну из бутылок купленного эля. Поставив на край стола воду, она, сжав крышку ладонью, резко ее провернула, открывая бутылку, и протянула Виктору. Отделалась небольшой ссадиной на ладони - после того, что происходило днем, это совершенно незначительное повреждение.

- Ламбик. Тебе должен понравиться.

Еще бы, не понравился! Ламбик выдерживался несколько лет для придания особого оттенка вкуса элю, из-за чего он становился не просто хорошим, а великолепным пивом!

Девушка обошла стол и взялась расставлять приборы, стараясь игнорировать надоедающего кота, шастающего следом и трущегося о ноги деушки.

- Выспался?- спросила она, и, о, тон ее говорил о том, что за этим "вопросом из вежливости" стоит куда большее, чем простая условность.

Амина не знала, что готовит? Виктор был удивлен, но ответ его вполне устраивал, в чем он тут же признался. Все-таки удивительные существа - женщины. Только у женщин даже коронное блюдо может называться "Не знаю, это автономный режим!" Судя по запаху, автономный режим Амины обещал вкусный и сытный ужин Виктору. Желудок мужчины только этого и ждал.

Заботливая Амина! Ну как в нее можно не влюбиться! Мало того, что после восхитительного секса она в одном белье колдует на кухне что-то ароматное, так еще и воды попить не дает - открывает пиво! Ну разве не мечта? Виктор всегда знал, что умеет выбирать женщин.

Крид принял из рук Амины бутылку эля и поднес горлышко к лицу. Легкий земляной аромат порадовал ноздри, и Виктор сразу же сделал глоток предложенного ему пива. Пожалуй, это утро у него точно задалось, и для полного счастья не хватало только сигареты. Но идти за ней было лень. Кисловатый привкус Ламбика, напоминавший о вине, и его аромат приятно расслабили Крида, и его снова одолела лень. Он упал на на стул, с которого к тому времени уже слез кот, и занялся тем, что любил, не меньше, чем секс и насилие. Он начал увлеченно глядеть, как Амина работает, неспешно попивая свой эль.

- А ты права, классная штука! - Похвалил он.

- Выспался?

- Еще бы! - Усмехнулся Крид, - Ну всю жизнь выспался. Я так охренително не спал еще с тех пор, когда надрал задницу одному м*даку. Он себя очень плохо вел и мне пришлось принять меры. Пришлось кое-кого убить и по стечению обстоятельств, - Саблезубый показал пальцами кавычки, - Этот кто-то был ему очень дорог. Черт, да этот малыш меня до сих пор ненавидит! И это взаимно. Но как же весело каждый раз тыкать его мордой в грязь. ­ - Виктор мечтательно усмехнулся, придавшись воспоминаниям. То ли хорошее настроение, то ли хорошее пиво так повлияло на него, но в Викторе проснулась самая настоящая разговорчивость, казалось, сейчас он готов говорить без умолку. - Бедный ублюдок... Но, черт возьми, до сих пор я еще ни разу не был так удовлетворен! - Вдруг Крид словно крепко о чем-то задумался, - Нет, таки даже тогда я не был настолько удовлетворен.

Правильнее было сказать "счастлив". Именно это слово пришло Криду на ум первым, но отчего-то он передумал его использовать. Наверное, потому что оно казалось ему таким слащавым. Хотя в этот самый момент, сидя в одной кухне с любимой заботливой женщиной и потягивая пивко, Виктор чувствовал, то он действительно счастлив.

- Так должно быть всегда.

- Сколько ж я спал-то? - Не то что бы вопрос был риторическим, но и ответа он особо не требовал, - Ты-то хоть ложилась?

Откуда Виктору было знать, что свое "не знаю, это автономный режим" Амина готовила на раз-два. Для самого мужчины практически всегда готовил кто-то: Курт, повар в ресторане, черт знает кто в баре и вот теперь, Амина. Так что, Крид и представлять себе не хотел, сколько она могла повозиться здесь на кухне.

Во сне он и не заметил, как сгреб в охапку, прилегшую рядом девушку. Ему даже сны никакие не снились. Крид просто провалился в темноту, а когда открыл глаза, уже выспался. Он и понятия не имел, что пару часов Аминя таки подремала с ним в обнимку.

Сегодня проснувшись Виктор о многом не имел никакого понятия. Не имел и не хотел. Просто у него все было хорошо, а когда все хорошо, перестаешь заботиться о мелочах, от этого "хорошо" отвлекающих.

Закончился монолог фразой "даже тогда я не был настолько удовлетворен", которую можно было воспринимать, как комплимент. Наверно, любая нормальная (да и не очень) женщина восприняла бы эту фразу как комплимент! А Тодт - нет. Не в том смысле, что она не восприняла ее как комплимент, она ее просто не восприняла. Может быть, это был переизбыток ее "автономного режима", может, она еще была немного сонной, а может, просто увлеклась рассказом Виктора, который, кстати, поняла отлично, несмотря на его размытость и обилие местоимений вместо имен. Рассказ ей понравился, что было выражено в какой-то хитрой улыбке под конец.

- Да уж, а ты молодец,- без тени иронии заявила она, заканчивая с сервировкой и останавливаясь от Виктора по другую сторону стола,- Я так не умею. Ни мстить кому-то, ни наказывать, ни получать от этого удовольствие. Хотя...

На пару минут она задумалась, не заметив, как из хвоста выбилась прядь волос и упала на лицо, частично путаясь в ресницах. В голове всплыл образ Пиро,- правда, она не знала или не помнила его имени. Она искренне ненавидела это существо, хотя уже и смутно помнила - за что. Причина оставалась простой формальностью, уступая чувствам. У Амины был враг, возможно, единственный на данный момент и в принципе. Но его она не хотела наказывать, и мстить ему не хотела. Его она просто хотела убить. Он ее раздражал! Вот уж точно - обидишь Тодт, она мстить не будет, но только попробуй вызвать у нее антипатию каким-либо из известных человечеству способов - она начнет изживать своего врага. Она готова была выследить его хоть в Австралии, лишь бы не существовать в одном мире с тем, кто ей не нравится!

- ...есть кто-то, на ком хотелось бы попробовать,- тихо закончила она и вновь взялась за ужин, проверяя степень готовности блюда.

- Сколько ж я спал-то? - спросил Виктор, и Амина не смогла ответить ничего честнее, чем "Эээ..." и пожать плечами, - Ты-то хоть ложилась?

- Конечно,- фыркнула она, взглянув на Виктора искоса с какой-то не очень хорошей усмешкой,- У меня не было выбора, когда ты меня сграбастал,- она заправила за ухо выпавший локон и улыбнулась наигранно-невинно, пожимая плечами и решив отшутиться,- Трудно не уснуть после такого утомительного занятия, да еще прижимаясь к Большому и Теплому,- что-то уж как-то совсем жалко вышло, так что Амина поспешила вновь заняться едой.

Вот уж точно, где-то наука врет! Говорят, у мужчин выше болевой порог. А вот как потаскать что-то горячее по кухне - кишка тонка. Несколько раз Амина видела, как не могли поднять закипевший чайник мужчины. В то время как их жены, или подруги, или коллеги-девушки, не могли его назвать никак иначе как "теплый". Нет уж, точно что-то в этой науке не так. Амина без проблем вытянула накрытое блюдо из темного стекла, донесла, даже не торопясь, его до стола, поставив в центр, сняла крышку и отнесла ее обратно. Да, вообще-то, больно было, и кожа на ладонях неприятно ныла, но, в принципе, ничего из ряда вон выходящего. Интересно, как бы скоро взорвался фонтаном мата среднестатистический мужчина в такой же ситуации.

Вот, пожалуйста, всё готово. Можно было бы это сказать, но Тодт лишь кивнула в сторону накрытого стола, а сама отправилась в сторону холодильника, достав себе бутылку темного крепкого эля. На сей раз она собственную ладонь калечить передумала, открыв бутылку по-человечески. Если ручкой тесака может считаться, как за "по-человечески". Возвращаясь к столу, она не упустила возможности предупредить Виктора о том, что блюдо очень горячее.

С одной стороны, как только Виктора на его веку ни называли. Но обычно это звучало скорее как Большое и Злобное или Ужасное и Беспощадное. Но Большое и Теплое - такое с ним было впервые. Звучало это странно, но даже мило.

Но с другой стороны, казалось, Амина хотела сказать не совсем то, что сказала или и вовсе ничего не хотела говорить. Крид и не заметил, как сгреб ее о сне, но был уверен, что ему-то точно было приятно спать с Аминой в обнимку. А вот ей... Это теперь было вопросом. Вопросом, ответ на который великолепное настроение Крида совершенно не хотело слушать.

Амина кивком указала на обеденный стол, на который дли выставлены чудеса ее кулинарного мастерства. Она ничего не сказала, только упомянула, что блюдо очень горячее. К этому простому выводу Саблезубы мог прийти и сам, но забота девушки, даже в таких мелочах, ему была приятна. Улыбнувшись, - именно улыбнувшись, а не широко оскалясь, как обычно! - он встал с насиженного сначала котом, потом им места и вольготно прошествовал к столу.

Мужчина выбрал место не во главе стола, а сбоку. Ему показалось, что во главе стола сейчас было бы ужасно одиноко. К тому же, это место - показатель статуса, а перед кем его сейчас демонстрировать, на него и так никто не посягал. Разве что большой кот, к постоянному присутствию которого рядом Крид даже начал привыкать. Возможно, это было бы даже легче, если бы кот этот был обычным туповатым зверьком, а не удивительно умным членом компании. Хотя, с другой стороны, туповатые зверьки в панике разбегались прочь от Амины, как те, которых они с Виктором отлавливали в ОЗ. Мужчина вдруг поймал себя на мысли, что то, что крупный кот своим присутствием доставляет Тодт удовольствие ему даже нравится, - ну, разве что совсем чуть-чуть.

Виктор привстал и с интересом заглянул в противень, словно ребенок, любопытствующий, что же приготовила мама на этот раз.

- Ну же, шевелись быстрее, Тодт, - Позвал он девушку, открывающую вторую бутылку эля, на этот раз - свою, - Мне уж не терпится попробовать твою стряпню. И вообще, я умираю с голоду!

Мужчина сел обратно, сделал большой глоток пива когда девушка подошла к столу, чтобы разложить готовую еду по тарелкам. Первый кусок, естественно, Виктору, второй - себе. Крид даже дождался, пока за стол усядутся все, в том числе и кот, прежде чем принялся ковырять свою порцию. блюдо и правда было очень горячим, поэтому мужчина пока не решался его пробовать, хоть и очень хотел.

- Так, кому, ты говорила, ты хотела бы отомстить? - Крид с искренним любопытством уставился на Амину, - Хочешь, научу? Могу даже компанию составить. Кем бы он ни был, он очень пожалеет, что обидел тебя. - Во взгляде Виктора вдруг мелькнула такая несвойственная ему нежность.

- Ты же знаешь, - сказал он, - я никому не позволю обидеть тебя. - Мужчина сделал паузу и добавил, - А того, кому это все-таки удастся, будет страдать так, что ад покажется ему курортом в Майами!

Крид говорил негромко и спокойно, но голос его был полон решимости. Он ни минуты не сомневался, что тот кто, хотя бы косо посмотрит на его женщину, не заслуживает долгой и мучительной смерти. А уж тот, кто обидел ее на столько, что она даже хочет ему отомстить, у того и подавно нет шансов избежать этой мести, если не от руки Тодт, то от руки Саблезуба.

Мужчина был бы только рад получить разрешение поучаствовать в мести обидчику Тодт, и даже если бы девушка отказалась от этой затеи - настоял бы. Месть была у Саблезуба в крови. Он никогда не прощал обид и вообще был очень злопамятным человеком. А злопамятство, смешанное с маникальностью, переходящую порой в самую настоящую навязчивую идею, - бомба с часовым механизмом. Достаточно один раз дать Виктору повод, и потом уже всю жизнь от него не отделаешься. Росомаха - один из тех, кто знает это на собственной шкуре. Он, как никто другой знает, что мстительный Саблезуб не упустит теперь возможности сделать ему гадость или встать на пути. Но все равно, Росомаха был несколько нетипичным случаем. Случаи же более типичные просто заполняли своими телами могилы.

Но когда Виктор поставил точку в своём монологе, Амина медленно расплылась в улыбке на удивление милой и даже трогательной, она чуть опустила взгляд, из хвоста вновь выпал локон, но на этот раз девушка решила не заправлять его, а просто распустила почти прямые волосы.

- Может, это будет звучать слишком сентиментально,- негромким, хрипловатым голосом говорила она,- Но приятнее мне пока ничего не говорили.

Вообще-то, Амина обладала довольно низким голосом с заметной хрипотцой, впрочем, не настолько низким, чтобы не было ясно, что это женщина. Потому даже когда она повышала голос, редко можно было сказать, что она кричит. Обычно в таких случаях голос режет слух, у нее же он больше напоминал рык, и звучал, вопреки настроению, даже приятно. Но сейчас, говоря чуть тише обычного, эта хрипотца звучала так, словно бы сказанных слов она смутилась. Хотя, может и так, девушка не поняла, что чувствовала в тот момент. Ей было очень приятно - это факт, может, даже, она правда ощущала что-то вроде смущения, которое обычно женщины чувствуют, когда мужчины начинают делать им комплименты - без просьб намеками, и не перерастающие в лесть.

- А. Да есть одно существо мужского пола,- говорила она с таким видом, будто ей это вовсе неинтересно, хоть на самом деле ее несколько беспокоило наличие у нее врага,- Ты не так давно при мне убил его брата.

Конечно, Тодт говорила о Пиро. Этот мальчишка (или "существо мужского пола") выводил ее из себя. Недавно начал. Когда она обдумывала свою недавнишнюю жизнь, и пришла к выводу, что он ей более сего не нравится.

- Когда-то он беспричинно напал на Ванду, так мне еще не разрешили его за это убивать,- о, да, не секрет, что к Алой Ведьме Амина относилась очень хорошо, словно к своей старшей сестре, хоть Максимофф и была младше. Просто нашла она Амину в то время, как она была подвержена маске "ребенок", так что в голове отпечатался образ немножко старшей сестры. Да, Алую Ведьму девушка очень любила.

- А потом он назвал меня сумасшедшей,- чуть выше тоном продолжила она, опустив глаза в тарелку, и слегка склонила на бок голову,- И это было очень обидно.

Это произошло аккурат перед первым появлением Виктора. Те дни сейчас для Тодт были, словно бы в тумане. События словно были считаны со страниц в книге, ведь не так давно официально для себя Амина начала жизнь новую, так что медленно события старой она забывала. Но старая жизнь была, и такие тонкости, как ее комплексы и фобии, ненавистные и любимые люди, привычки - всё это оставалось. Так же, как желание убить Джона Алледуса.

Недолго помолчав, Тодт продолжила вовсе невинным тоном:

- Я просто хочу найти его и показать, что я не сумасшедшая,- девушка пару раз воткнула вилку в кусок рыбы, словно бы представляя, что это и есть Джон Алледус, и отрывисто, выделяя каждое слово, закончила,- Я. Намного. Хуже.

Пока Тодт рассказывала, за что же она так ненавидит это существо, заслуживающее теперь самой настоящей жалости, Виктор прикидывал в голове, кто бы это мог быть. Он убил за свою жизнь столько людей, которые были кому-то братьями и сестрами. А сколько братьев и сестер он убил при Амине?

- Ах да! - Наконец в голове Саблезубого всплыл образ нахального мальчишки, получившего по заслугам еще тогда, когда Тодт говорила о себе в третьем лице. - Как бишь его звали-то? А, не важно!

Даже Крид слегка вздрогнул, когда Амина впервые вонзила вилку в свой кусок рыбы. Затем она делала это еще раз и отрывисто договорила.

- Я. Намного. Хуже. - Даже произнесенные невинным тоном, эти слова звучали угрожающе. От них веяло опасностью и решимостью претворить их в жизнь. Виктору это практически восхитило. Опасная Тодт нравилась ему даже больше, чем заботливая.

Крид сверкнул глазами и расплылся в зловещей хищнической улыбке. Он поднял бутылку эля и протянул ее Амине.

- Миром правят насилие, злоба и месть,
Что еще на земле достоверного есть?*

- За то, чтобы этот сопляк узнал свое место и хорошенько его запомнил! - Произнес он свой тост и сделал большой глоток из бутылки.

- Уж я-то знаю, какая ты. - Виктору приходилось видеть разную Тодт: обиженную, истерящую, уставшую, с маниакальной увлеченностью разделывающую труп. Все больше хотелось ему увидеть, как Амина будет расправляться со своим врагом и, конечно же, активно помочь ей в этом.

Плевать Виктору было на Ванду. Нет, безусловно, она была красивой женщиной и дочкой босса, уже бывшего, но кто, когда и где обидел ее - волновало мужчину меньше всего. Однако если нападение на Ванду расстраивало Амину, Крид готов был защищать и мстить даже за ее. Но самую большую ошибку Пиро совершил, когда сказал Тодт то, что ее обидело. Это делало его не только врагом Амины, но и личным врагом Виктора тоже. А из них получалась опасная парочка! У Саблезубого аж когти зачесались, предчувствуя готовящуюся расплату.

- А ведь этот угрёбыш еще и на Икс-менов пашет... - Виктор мечтательно закатил глаза. Он даже помнил, что "угрёбыша" зовут Пиро и что он способен управлять огнем. Поначалу Джон хотел было присоединиться к Братству, и ему это даже удалось. Но он быстро сбежал, после чего потерял всякое уважение со стороны Крида. Более того, Саблезубый его презирал, считая трусом и выскочкой.

- Вот "порадуются" Росомахины дружки, найдя голову этого Пиро у себя во дворе, насаженной на кол!

- Кажется, брату его мы ломали пальцы. Может, в этот раз сразу ноги переломаем, пусть попробует сначала уползти. - Крид злобненько захихикал. Обычно он быстро придумывал расправу над неугодными, но сейчас его воображение больше занимала картинка с головой Джона, насаженной на кол во дворе Института Ксавьера.

- У меня прям мысли разбегаются от такого количества вариантов. - Признался Крид, - Вот, что бы ты сделала с ним, встреть ты его один на один посреди улицы?

Виктору правда было интересно. Он знал, что Амина могла много чего рассказать о той же кулинарии, например, или о разных ее научных изысканиях, но все это было Криду мало интересно. А вот жестокие фантазии, особенно, если они принадлежат Тодт - это для мужчины было словно сказки на ночь. Сколько ни слушай, всегда одинаково интересно.

- Точно!- усмехнулась Амина, поднимая собственную бутылку. Себе она выбрала Оулд Эль - более крепкий и более темный, чем остальные, содержание алкоголя в нем не было ниже отметки 5%, он был крепче и горьче, в общем, именно такое пиво, как любила Амина. Ей нравилось темное из-за привкуса жженой карамели, но при том, крепкого темного пива она практически не встречала. У этого был привкус паленых фруктов, а не карамели, но это тоже очень вкусно.

Уж у каждого своя роль и свой стиль. В смысле, поднимают обычно хрустальные бокалы с шампанским, наполняющие комнату серебряным звоном, или пузатые винные фужеры с ароматной багровой жидкостью, а два мутанта после, скажем, довольно сносного времяпровождения, сидя полуголыми за столом, балуются пивом. Похоже, скорее, на выпивку в каком-то кабаке в канадской глубинке, чем на ужин поздним вечером двух неравнодушных друг к другу людей, да еще и после долгого, утомительного, но восхитительного секса.

Вот за это однозначно можно любить Виктора, да и Амину тоже! Из-за того, что, какие бы теплые чувства они друг к другу не испытывали, они не перерастают (или очень редко перерастают) в откровенную Гамбитовщину с размазыванием соплей по полу, слезами, примирениями, вином и шоколадом и вениками цветов. Сейчас со стороны они, эти отношения, выглядели дружескими. И это, с точки зрения Амины, было хорошо.

Виктор задал каверзный вопрос о том, что бы сделала Тодт с Пиро, встреться она с ним на улице. Она не знала. Скорее, просто бы убила его, но ведь вопрос подразумевал, скорее, иное. При определенной подготовке, как бы она хотела ему отомстить.

- Зависит от людности вокруг,- парировала она, думая, как бы она могла извратиться в "полевых условиях",- Чем люднее вокруг, тем медленней его нужно убивать, в конце концов, такое унижение...

Особенно быть поверженным женщиной. В физических силах своих Тодт была уверена, мальчишка-то из современной молодежи, у которой мода на тощих рыжих мальчиков, похожих на девочек, которые похожи на мальчиков.

- Я не думаю, что прибегала бы к способностям. Конечно, можно было бы пройтись по традиционному,- она опустила взгляд в тарелку, пожимая плечами,- Там, снять живьем кожу, а потом еще и солью посыпать, вытянуть нервы по одному, или медленно растягивать суставы. Можно повырывать ребра и так бросить, или вытянуть позвоночник. И... я большой фанат той штуки, на которой пытали апостола Пётра. Ну, знаешь,- она подняла на Крида взгляд. Вряд ли он интересовался религиозной литературой, так что кто его знает как казнили какого святого,- Дыба, надрез на животе, неспешное наматывание на рычаг кишечника. Пять метров удовольствия!- только имей время и вдохновение! Лишь бы не кричал - я это ненавижу.

Несмотря ни на что, говорила она тоном несколько скучающим. Нет, не было в ней в большинстве случаев Викторового ража касательно убивания людей. Для нее было просто "убить", но никак не "замучить". Та же сцена в Джаспер-Спрингс. Когда Крид привлекал к себе внимание, делал вскрытие живому человеку... Амина справилась в два раза быстрее и спокойно "пошла домой". Несмотря на устроенный нею музей ужасов, смерть настигла жертв быстро, будь то лезвия, колья или виселицы.

- Но, скорее, я бы придушила его собственными руками,- выдохнула она,- Он, может, выше, и представитель сильного пола, но я почти уверена, что справлюсь. Ммм... не знаю, люблю работать руками. Можно было бы попробовать размазать его лицо по ближайшей стене, но я очень не люблю, когда они орут.

Девушка вздохнула, доковыривая рыбу.

- Я могу вывернуть человека на изнанку, если его нужно убить,- ей вспомнился Джаспер-Спрингс и валяющиеся на капоте машины два вывернутых тела полицейских,- Но в том, чтобы отомстить, я профан. Так что, наверное, встреть я его на улице, тоже бы вошла в свой автономный режим.

Она несколько виновато взглянула на Виктора, взяв на пробу часть расковырянной рыбы, словно показывая, что она не отравлена (хотя Крид бы такое заметил - это раз, пережил бы - это два, да и зачем Амине его травить - это три). Получилось очень даже сносно, и в отличие от большинства собственных блюд, здесь она не ощутила нехватку соли. Временами про соль Тодт могла просто забыть - да и пережила бы ее отсутствие.

Пока в голове Виктора всплывали один за другим немало милые сердцу образы, Тодт отвечала на его вопрос. Она рассуждала о том, что могла бы содрать с обидчика живьем кожу, вырвать ребра, вытянуть позвоночник, - это Криду особенно понравилось! - вздернуть его на дыбе, но, скорее всего, просто придушила бы. Честно говоря, такое заключение Виктора немного разочаровало. О каком автономном режиме может идти речь, когда дело касается мести!?

На самом деле, Крид и сам знал, как оно бывает, когда вдруг входишь в автономный режим. Он не был уверен, но предполагал, что то, что с ним, бывало, происходило во время ожесточенной битвы, - или лучше сказать, бойни? - можно было назвать именно так. Бездумный и беспощадный гнев, не праведный не наоборот. Слепая ярость. О таком состоянии говорят: "глаза заволокло красной пеленой". "Свои" и "чужие" с такие минуты сливаются в одно большое море крови и мяса. Не то что бы чувство это было особенно приятным, но Саблезубый нередко упивался им. Наверное, потому, что по-настоящему "своими" он вряд ли кого-нибудь когда-нибудь считал.

- Автономный режим? - Переспросил Виктор, - Ты рыбу готовишь и убиваешь людей в одном и том же режиме? Занятно.

Наконец, и Крид не стерпел и попробовал приготовленное блюдо. Оно было уже далеко не таким горячим, но острым, пожалуй, даже слишком. Но неприятных ощущений его вкус не вызвал. К необычно сильной остроте придется, конечно, привыкнуть, и это вовсе не было невыполнимой задачей. А со временем и привычкой, острота перестанет чувствоваться так сильно, вот тогда Виктор сможет по достоинству оценить всю гамму вкуса Амининой кухни.

Но все же, похвалить Крид решил сразу, в конце концов, ложка дорога к обеду:
- А неплохо, - Как бы между делом заметил он, - Очень даже.

Звучало так, словно "есть можно", но Виктор просто еще не успел распробовать блюдо как следует. Он запил еду элем, - который стремительно заканчивался, - и, проглотив все, продолжил.

- Знакома мне эта хрень, - Начал он, - автономный режим. Когда вокруг дохрена народу, и все хотят вонзить в тебя что-нибудь острое или целятся из автоматов, мозги как-то сами собой отключаются. Становится пох*й, сколько вокруг и кого. Но месть... Как можно мстить, когда мозги в отключке? Это же не весело совсем!

Крид отправил в рот второй кусок рыбы. Как он и ожидал, острота понемногу притуплялась и становилась даже приятной. Возможно, третий кусок уже не придется запивать пивом.

- Таки варианты с вытягиванием позвоночника, растягиванием суставов и публичные унижения мне нравились больше.

Виктор словно задумался, то ли придумывая что-то, то ли формулируя свою мысль.
- В этом был вкус, - В конце концов произнес он, - И ведь для этого даже не обязательны твои ох*енные способности. - Он продемонстрировал свои коготки, - Я и голыми руками не раз справлялся.

Саблезубый гордо улыбнулся, он не упустил повода немного похвастаться. И в данном случае, хвастовство его было вполне оправдано. Он и без подобных Амининым способностей без усилия справлялся и с свежеванием, и с позвоночниками, и с раскатыванием чьих-либо лиц по асфальту.

Она уж было хотела объясниться, но передумала, лишь отмахнувшись:

- Ох, Виктор, только не говори, что ты не понимаешь, о чем я.

"Автономный режим" - это когда мозг отключается от того, что делает тело. Когда ты делаешь что-то, как заешь, как помнишь, на автомате, привычке, рефлексах, а мысли твои в это время в отпуске. Далеко и надолго. Ты можешь спать на ходу, или размышлять о чем-то возвышенном, при этом перемывая грязную посуду в раковине или оттирая с груди капли чужой крови.

Она едва сейчас не вошла в тот самый "автономный режим", своеобразный транс, думая о своём, и при том продолжая поддакивать, жуя ужин, как Крид отметил, что этот самый ужин, есть можно. На это Амина то ли в шутку, то ли всерьез буркнула, что надо было готовить ему большой шоколадный торт, но тогда бы ей, Амине, пришлось бы бежать за пиццей через дорогу. Интересно, знал ли Крид, что девушка не любила сладости, а среди сладостей более всего ненавидела именно шоколад? Или нет, наверное, зефир. Зефир в шоколаде. От одной только мысли ее начинало воротить. Тодт любила мед, и ирис на основе молока, сладковато-кислый творог и взбитые сливки, могла долго грызть не особо приторный леденец, но в общем сладости ей были противны, отвратительны, она даже кофе пила черным, без сахара - от одного лишь его запаха Тодт становилось плохо. Ей сахар пах бензином. А шоколад... запах шоколада ей нравился, не всегда, конечно. Но это был обман - за приятным запахом стоял приторный вкус какао, красителя и сахара, и шоколадку она жевала бы с таким же удовольствием, как речной песок. А вот рыба - неплохой вариант. Так считали все здесь находящиеся. Всё-таки, сосуществование с двумя котами не сулило ничего плохого, по крайней мере, они бы не поскандалили из-за еды.

Криду Амина хотела сперва ответить по порядку, но решила вновь не перебивать до официальной точки в его монологе. А звучала она так:

- И ведь для этого даже не обязательны твои ох*енные способности. Я и голыми руками не раз справлялся.

Своеобразное признание Аминыной полезности? Она бы сказала "ох*евшие способности". Голос в голове был pure evil.

Девушка хитро улыбнулась.

- В отличие от тебя, Виктор, у меня нет таких шикарных когтей,- она невольно посмотрела на свои ладони. У нее даже маникюра не было! Ногти ровно стрижены и выровнены в домашних условиях, длиною же даже полу-сантиметра не были. Иногда - покрыты синим или черным лаком. Сейчас же - нет, всё очень натурально. Несмотря на усмешку, уже спустя несколько секунд, она посерьезнела.

- Не то, чтобы я хотела мстить. Он мне просто не нравится. Я не собираюсь его выслеживать или его семью или еще что-то "по учебнику,- девушка опустила глаза в тарелку,- Но если попадется на узкой дорожке - вкатаю в асфальт. Почему я должна дышать одним воздухом с тем, кто мне не нравится, если у меня есть возможность избавить мир от его существования?

Амина медленно подняла взгляд на Виктора, и оказалось, что она улыбается. Немного жестоко, может, так, словно задумала пакость.

- Хотя и "ох*енные способности" могут помочь. Тебе понравится,- она чуть наклонилась вперед, словно бы Тодт с Кридом о чем-то сговаривались, и продолжила уже громким шепотом,- Я могу переломать ему фаланги пальцев. Могу заставить кости пойти трещинами, а потом мееедленно отсоединить их друг от друга...- девушка ни с того ни с сего провела ногой вверх по голени Виктора,- ...тогда получится, словно бы кости, как битое стекло острыми осколками пронзает плоть и торчит из кожи окровавленными иглами. Это, наверное, будет даже красиво.

Она вновь откинулась на стуле, закинув правую руку на спинку (по какой-то причине, вилку она держала в левой), и усмехнулась.

- В любом случае, я бы хотела его спровоцировать затеять драку первым. Есть в этом что-то... меня оправдывающее. Можно в деталях рассказать, как ты убивал его брата...- да, Амина произнесла именно "ты", так как Виктор же убивал брата Пиро. А Амина так... всего немного помогла. Подержала, пофиксировала, вздернула на сосне...- Жаль, я всех деталей не помню.

По тону, вообще-то, совершенно не жаль. Но фраза напрашивалась сама собой. С другой стороны - было правда досадно, что похвастаться описанием казни родного брата ей не удастся.

Она вздохнула и чуть прикрыла глаза, продолжив тему убиения:

- Маленького развлечения в виде человека может хватить надолго. Я почти уверена, что со временем научусь разбирать и собирать их по частям, и они даже будут выживать и не чувствовать боли. Почти. Хе. Было бы на ком потренироваться...

- А можно вспомнить еще святых мучеников и прибить его на кресте ближайшего собора, летом, в жаркий, солнечный день. И вырвать ему глаза, и язык, и зубы,- Амина мечтательно вздохнула,- Хочу его зубы!

Амина сказала: "В любом случае, я бы хотела его спровоцировать затеять драку первым. Есть в этом что-то... меня оправдывающее."

Первое, что приходит на ум и что, скорее всего имела ввиду девушка, это, что если Пиро напал бы на Тодт первым, она не чувствовала себя виноватой, или никто со стороны не смог бы ее обвинить в жестоком преднамеренном убийстве. Но оправдание есть не только избавление от вины, но и подтверждение на деле какой-либо истины или ожидания.

Это второе определение "оправдания" как нельзя лучше подходило самому Криду. Он был мстительным, очень. Виктор был настолько мстительным, что месть особо злостному обидчику вполне могла на время стать смыслом его жизни. Например, немалую роль в жизни мутанта играла конфронтация с Росомахой. Возможно, он и сейчас занимался бы выслеживанием Логана, если бы "на повестке дня" не оказалось более важных дел, таких как ночь и ужин в компании любимой женщины. Таким образом, жестокая и неизбежная месть обидчикам стала практически визитной карточкой мужчины. Так что, если бы он выследил Пиро и всю его семью и по очереди истребил их всех, это бы великолепно его оправдало, как мстительного, жестокого и аморального типа.

- О, а я помню... - Когда Виктор это говорил, в голосе его прозвучала нотка мечтательности. Крид смутно помнил встречу с Аминой в тот день и посиделки на квартире у Росомахи, но убийство Энерго он помнил во всех подробностях. Он был бы не прочь сейчас повоспроизводить в устной или мысленной форме эти события. Воспоминания о смерти наглого тупоголового мальчишки прямо таки грели Виктору душу и будоражили воображение. У него даже немного учащался пульс, когда он вспоминал, как топил ненавистного родственника Джона Алледуса.

А может, это еще неоднозначный жест Амины заставил сердце Крида забиться быстрее? Еще рассказывая о пытке, которую девушка могла бы опробовать на своем враге, она провела своей ножкой по ноге мужчины. Это ощущалось так странно под аккомпанемент из рассуждений на тему костей, трескающихся и пронзающих тонкими осколками мышцы и кожу фаланг пальцев несчастного. Виктор тогда поймал себя на мысли, что ничего сексуальнее он в жизни не слышал.

- Хочу его зубы! - Вздохнула Амина.

- Желание дамы - закон, - С долей ехидства, промурлыкал Крид, отправляя в рот последние кусочки ужина и запивая их последним глотком эля. На самом деле он решил, что как только у него выдастся свободная минутка, он незамедлительно отправится на поиски Пиро, дабы приволочь Амине если не его, то его зубы - точно. Но приволочь Джонни целиком было, конечно, первоочередной целью - это почетнее и Амине, наверняка больше понравится. Ведь тогда она сможет "вкатать его в асфальт" самостоятельно, а, может, и применит ту пытку, о которой так сексуально рассказывала.

Покончив с ужином, Виктор встал и направился на кухню. захватить с собой тарелку он и не подумал. А вот бутылку из-под эля унес, и то только потому, что она на момент вставания из-за стола уже была в его руке. Пройдя в кухонную часть комнаты, мужчина даже выбросил пустую бутылку в мусорное ведро. Освободившись от одной стеклотары он тут же полез в холодильник за другой, полной. Он отыскал точно такую же бутылку, как та, что он только что осушил, достал ее и вскрыл, открутив пробку.

Произведя эти манипуляции, Виктор хотел было возвращаться, но на пол пути передумал и пошел обратно к холодильнику. На сей раз там он искал бутылку, похожую на бутылку из которой пила Тодт.

- Хошь еще пива? - Исключительно для приличия спросил он. Отрицательный ответ девушки все-равно бы не повлиял на его действия. Да, даже Криду иногда нравится делать другим приятное! Мужчина достал бутылку "Оулд Эль" и проделал с ней то же, что и со своей, избавив тем самым от пробки.

Вернувшись в обеденную часть комнаты Крид остановился возле Амины, протянул ей ее бутылку эля, и легонько потрепал ее по волосам. В переводе с кридовского это означало что-то вроде "спасибо, все было очень классно". А самому мужчине этот жест вновь напомнил о былых временах, убийстве Энерго, разборках с Икс-менами, погром в квартире Логана - в общем, пробудил очень теплые воспоминания.

- Так как у нас сегодня, типа, выходной, - Весело объявил Виктор, - Я жду тебя в спальне и, надеюсь, ты успеешь привалить раньше, чем эта бутыль опустеет.

Мужчина демонстративно сделал глоток Ламбика, мол, поторопись, время пошло, и направился в спальню, смотреть телевизор и ждать Амину.

Виктор потрепал ее по волосам, и девушка даже прогнулась под весом его лапы. Впрочем, нельзя было сказать, что ей не было приятно. Было что-то очень домашнее в этом жесте. Так же, как в отсутствии возражений Амины - доверительное. Всё-таки, она не любила, когда кто-то касался ее волос, так что Крид был чуть ли не избранным.

Разделываться с уборкой на столе Крид оставил Амину (что совершенно не удивительно), но при том успел ее еще поторопить. Она как раз успела до-опустошить первую бутылку ива, когда он заявил "и, надеюсь, ты успеешь привалить раньше, чем эта бутыль опустеет". Девушка же вопросительно на него взглянула, никак не комментируя услышанное, и взялась убирать со стола, благо, не так уж много было для уборки. Она уж хотела прибегнуть к собственным способностям, дабы всё сделать быстро и качественно, но успела дважды передумать.

Первый раз - когда про себя отметила, что пусть Виктор отдохнет от нее и посмотрит телевизор спокойно, вне ее общества, один-на-один с бутылкой Ламбика.

Второй раз - поняв, что ей, ох, как не хочется сейчас заниматься работой по дому. Потому, опираясь о кухонный стол у холодильника, она, всё-таки, применила способности, дабы привести в порядок помещение. При том делала она это медленно, не торопясь, потягивая темное пиво из горлышка бутылки, так что, если не выходить и не выглядывать в кухню, можно было бы подумать, что она работает вручную. Хотя, разве есть кому-то какая-то разница?

Несколько минут спустя Амина медленно прошествовала в сторону спальни. Видимо, опираться о косяк и оценивающе смотреть друг на друга уже превратилось в традицию. Амина шла, расслабив руки, и это отчего-то создавало впечатление, что она то ли очень сонная, то ли очень пьяная.

Судя по монотонному голосу из динамиков, Виктор решил смотреть новости, развалившись на кровати и упираясь спиной в изголовье. Тодт не слушала, о чем там говорят. Вообще-то, пусть иногда они и были забавными, новости ее не интересовали. Ей было абсолютно плевать на то, что происходит в мире, какие там катастрофы и беды, сколько детей умерло от голода в Нигерии, сколько глупых подростков умирают от СПИДа, сколько американцев погибло в авиакатастрофе, и какова популяция бурундуков в мире. Ей. Было. Плевать.

А вот что-то действительно смешное ее бы могло заинтересовать. К примеру, не так давно она прочла в какой-то газете рассказ о паре, которая не знала, откуда берутся дети, и постоянно ждала аиста. Это было очень забавно с ее точки зрения, и ей понравилось. Ее позабавила новость об англичанке, которая не переносила флуоресцентных ламп, которыми заменили лампы накаливания на рынке, потому она пожизненно запаслась последними, потратив на это около десяти тысяч Евро. А события вроде пожаров, потопов и катастроф ее не интересовали. Ну, разве что, похожая с Чернобыльской катастрофой ситуация ей бы понравилась.

Девушка сделала глоток пива и медленно прошла в комнату, огибая кровать, глядя на Крида. Ей жутко не хотелось сейчас еще и сапоги снимать, но и жутко не хотелось взбираться в обуви на кровать. Недолго поразмыслив, она села на край кровати и медленно легла поперек нее, опустив ноги на пол и положив голову Виктору пониже живота. Правую руку она уложила поперек талии, левой же придерживала бутылку пива.

Не понравится - шугнет ее, не всё же ей спрашивать на что-то разрешения! Наверное, это было самой ужасной привычкой Тодт. Она не была уверена в себе, если дело не касалось свежевания человека, потому постоянно боялась сделать что-то не так, и постоянно просила разрешение на какое-то действие.

Она чуть повернула голову, вглядываясь с лицо Виктора. Свет он не включал,- собственно, зачем?- потому блики делали его кожу голубоватой. Отчего-то все новостные передачи считают, что самый удачный цвет для их дела - именно голубой.

- Ты же не собираешься всю ночь смотреть телевизор?- спросила она без ехидства или без улыбки, можно даже сказать, почти без любопытства. Скорее, это было утверждение. Вообще, Амина выглядела всё это время по-другому, она была какой-то более спокойной, чем обычно, и при этом создавала впечатление нормального человека. Словно ее эксцентричное и антисоциальное поведение,- один из многих признаков шизофрении,- внезапно исчезло бесследно, оставив просто обыкновенного человека.

Она покосилась в сторону работающего телевизора, но коситься оказалось далеко, потому она передумала. Задумавшись, она перехватила бутылку правой рукой а костяшками левой легонько притронулась к груди Крида. Ее пальцы замерзли и остыли после холодного стекла, и для Виктора наверняка казались ледяными, как для нее его кожа - обжигающей. Амина заметила с самым невинным выражением лица, которое только существует в природе, медленно водя тыльной стороной пальцев по торсу Крида:

- Если тебя нет в новостях, то их и не стоит смотреть.

Виктор не отдыхал от Амины, он действительно ждал ее. Она вошла в комнату, не спеша прошествовала по ней, огибая кровать и улеглась, использовав Крида наподобие подушки. До этого момента мужчина старательно делал вид, что увлечен новостями и ничего вокруг не замечает. Отчего-то ему хотелось, чтобы девушка заговорила первой, первой нарушила монотонный бубнёшь новостного диктора.

Что она и сделала:
- Ты же не собираешься всю ночь смотреть телевизор? - спросила она.

Виктор опустил взгляд и уставился на Тодт, ожидая предложений, высказывать которые она не спешила. Она добавила лишь, что если в новостях нет его, Крида, то смотреть их не за чем. Мужчину это насмешило и умильнуло одновременно. Он рассмеялся. Никто еще не делал ему таких забавных комплиментов. А ведь и правда интересно, сколько раз имя Саблезубого, - а может даже и фотографии, - мелькало в новостях и газетах? Ну, если не имя, то деяния Крида точно не могли остаться незамеченными: драки, убийства (в том числе и служителей закона), с недавних пор еще и подрыв зданий. Если бы Виктор собирал коллекцию публикаций о своих сомнительных подвигах, все стены в квартире были бы завешаны газетными вырезками.

- Так в чем проблема, - еще не до конца отсмеявшись воскликнул Крид, - никогда не поздно пойти и лишний раз засветиться, а пока...

Виктор одним глотком допил оставшийся в бутылке Ламбик и уронил бутылку куда-то на пол с мыслью, мол, кто-нибудь потом уберет. Судя по стуку, бутылка упала на бок и, возможно даже, закатилась недалеко под кровать.

Виктору нравилось ощущать, как Амина водила холодными пальцами по его коже, но он все-равно схатил девшку за запястье, останавливая ее руку. даже самому Криду показалось, что вышло излишне грубо и излишне неожиданно. Он поспешил исправиться и ослабил хватку. Он даже улыбнулся, попробовав сделать это с то ли милым, то ли извиняющимся видом. В любом случае, изобразить такую эмоцию мимические мышцы мутанта, похоже, оказались не способны.

Мужчина потянул Ами к себе, заставляя сесть, и сам в свою очередь придвинулся к ней ближе. Откуда с нем только взялась вдруг аккуратность и бережность? Крид протянул лапу к Амининой бутылке пива и начал ее отбирать. Не сразу и с неохотой, но бутылку девушка отдала, и та была аккуратно поставлена на прикроватную тумбочку. Все-таки настойчивость Виктора рушила любые стены.

Виктор хотел было поцеловать Амину, но передумал. Вместо этого, он крепко обнял девушку, - но так, чтобы она могла еще и дышать. Обнимая ее, Крид случайно коснулся своей щекой ее и снова вдохнул ее запах. Аромат молока на этот раз смешивался с ароматом блюда, которое девушка готовила на ужин. Странное сочетание, Крид даже не понял, понравилось ему или нет.

Замурчав, Виктор начал медленно, - чтобы ненароком не стукнуться головой об изголовье кровати, - откидываться назад, утягивая за собой и Амину.

- К черту телик, - промурлыкал он, - все-равно ничерта интересного. Одна хрень, хоть М-tv смотри. - Последняя фраза прозвучала как-то брезгливо. Виктору совершенно не нравилась современная отупляющая музыка, которую крутили по модным музыкальным каналам, в ресторана, магазинах и даже на улицах. Даже приправленная полураздетыми и раздетыми женскими телами, извивающимися словно змеи дабы захватить как можно больше глаз целевой (мужской) аудитории, эта какофония звуков вызывала у Крида отвращение. Но закончил он уже совсем шутливым тоном, крепче прижимая к себе Тодт, - Давай его выкинем!

Вот, не получается у него вызвать в девушке доверие, хоть убей! Хотя, скорее всего, и это не поможет. Амина отчаянно пыталась доверять Виктору, перестать его бояться, перестать чувствовать, как сводит мышцы на спине, когда он находится сзади, и перестать бояться засыпать до него, чувствуя во сне тревогу. Уж слишком диким, непредсказуемым и жестоким он себя зарекомендовал. Амина же хотела, правда искренне хотела, ему доверять. И не нужно говорить, что секс - это повод! Это не так. Едва ли Тодт подтверждала стереотипы, что женщине необходимо любить мужчину, чтобы спать с ним, или по крайней мере, доверять. Люди и мутанты - тоже животные и всегда ими были, и инстинкты никто не отменял. Инстинкт продолжения рода - тем более, это же один из основных. Природа даже постаралась и сделала процесс ну очень приятным. Правда, человечество, придумавшее разнообразные контрацептивы, позволило избавиться от причин инстинкта, выставив на первый план лишь получаемое удовольствие. Нельзя сказать, что заниматься сексом с Виктором - удовольствие, хоть и не без этого. Тодт не собиралась жаловаться даже самой себе, но у нее жутко тянуло ноги и ныли мышцы, после того, как Крид разодрал ей когтями бедра. Порезы были глубокими и очень неприятными, и постоянно напоминали о себе. Да и следы от укусов и засосы не делали картину лучше. Впрочем, их не было слишком заметно - холодный душ успокоил кожу, и следы от когтей да зубов теперь выделялись лишь едва заметными розовыми отметками.

Девушка сперва уткнулась носом Криду в плечо, улыбаясь. Ей нравилось слышать его смех. В последнее время Виктор смеялся просто невероятно много по сравнению со всем остальным временем, что они были вместе. Нельзя сказать, что ей это не льстило.

Вздохнув, Амина чуть приподнялась, со щенячьей любовью глядя на Виктора. Как же приятно было ощущать его крепкие объятья! В такие моменты она, кажется, была по-настоящему счастлива. Ее захлестывала волна комфорта, ощущения безопасности, спокойствия даже. Девушка переместила руки выше, обвив шею Виктора и мягко, даже как-то смущенно улыбнулась ему. Подтянувшись к мужчине, она коснулась губами его виска, прижимаясь к его груди крепче. Нет, всё-таки, ощущения невероятно приятные.

- Так и так делать в доме нечего,- едва слышно говорила она. Не шептала, а именно говорила, из-за чего хриплый голос становился похожим на рык или рокотание,- А нам еще и шуметь после 11 запретили...

Немного опустившись, она легонько ухватила Виктора зубами за кожу на шее. Нет, она вовсе не требовала от него секса,- что зооморф вполне мог знать, ведь, иначе, у нее бы участился пульс, дыхание, и изменился бы запах - этому даже в школах учат,- Амина просто играла. Ластилась к нему, как котенок, просящий ласки, который трется о ноги хозяина, умоляюще глядит ему в глаза, мурчит и мнется о колено подушечками лап, чтобы его взяли на руки и погладили.

- Только что прошел дождь,- продолжала она,- И на улице замечательно. Не знаю, как ты, но я очень люблю запах озона и мокрой земли...

...к тому же, они в Бексли. Бексли находился на окраине и был славен своей тишиной, не нарушаемой трамваями, поездами и машинами. И речка рядом, источающая запах водорослей после каждого, даже самого маленького, дождя. Улицы мокрые, прохладные, а небо чистое. Движения почти нет из-за мокрых дорог, да и час поздний. Людей почти нет. Как раз самое время выбираться на улицу психопатам.

Амина положила правую руку на грудь Криду и приподнялась, дабы взглянуть на него. Ее ногти слегка царапали кожу Виктора, едва не спиваясь в его грудь.

- Может, пойдем, поищем варианты времяпровождения?- она вопросительно изогнула бровь, ехидно улыбнувшись, и добавила тоном, впрочем, вполне серьезным,- К тому же, мне в аптеку надо заглянуть.

Как бы ни хотелось остаться в таком положении подольше, пришлось вставать. Амина еще недолго поглядела так на Виктора, с каждой секундой улыбаясь всё явнее, а потом, притронувшись своей щекой к его, тихо позвала:

- Пойдем. Всё равно делать нечего.

Она медленно высвободилась из объятий Виктора, немного неуклюже спрыгнув с кровати, и, постояв пару секунд, чтобы привести вестибулярный аппарат в норму, вышла из комнаты. Где-то тут, в углу кухни, валялась ее сумка с частью одежды и командировочными. Наличие денег, как ни странно, ее огорчило, так как вновь пришлось думать о работе. А ведь без нее, без работы, и без воспоминаний об оной, было так хорошо! Совместный завтрак (пусть и с мини-ссорой), и поездка (спящий Виктор такой милый!), и поход под дождем (плюс - привыкнувший к Виктору кот), чай немного по отдельности, великолепно проведенный вечер, ужин... конечно, от такой тихой и размеренной жизни быстро устаешь, как и от всего хорошего, но с другой стороны, кому, как не Амине и Виктору этого не хватало? Ни Тодт не получала достаточно внимания со стороны людей (положительного, по крайней мере), в основном даже не общаясь с ними дольше пары часов, ни Виктор не получал "достаточно любви*". Забавно, что в пару сошлись именно они. Хотя, в этом есть смысл. Несмотря на их разность, они понимали друг дружку. Они оба бродяжничали и не имели понятия о своем прошлом, и обоих не приняло общество в своё время, оба обладали обостренными инстинктами и похожими психическими сдвигами. Но, несмотря на схожесть, они были и чертовски разными. И эта одинаковость и разница, была странной. Эти черты были у них выработаны в столь равных пропорциях, что делало общество друг друга комфортным для них.

Девушка достала из сумки что-то серое и полосатое, и вновь подошла к комнате, где находился Виктор. Благо, она знала, куда едет, и выбрала болели менее теплую одежду на сменку. А если бы ошиблась - что мешает ей сходить в магазин?

- Виктор, ты же человек военный,- задумчиво протянула она,- Даже с определенным званием наверняка...- конечно, столько прослужить, и не иметь военного звания! Правда, для большинства из них нужно было высшее образование, разве что, на прапорщика (a.k.a. капрала) - нет. Амина, к примеру, могла претендовать на любое из известных офицерских и даже генеральских званий ввиду докторских степеней (другое дело, что это ей к черту не нужно). Но Виктор был гордым собою идиотом исключением. Потому наверняка он как минимум числится в младшем офицерском составе,- Умеешь одеваться за полминуты?- спросила она игриво, усмехаясь. Не могла она представить, что этот шкаф с антресолями мог двигаться настолько быстро и ловко, чтобы натянуть на себя всю одежду менее, чем за 30 секунд. Хотя, в своё время, во время драки, она смогла убедиться в уровне его ловкости и скорости. Удивительной для его габаритов. Тодт подумала, что нужно будет обязательно ему об этом сказать.

Девушка внезапно представила, как тренируют еще не закаленного в воинах Виктора - и одеваться, и управляться с оружием, и заставляют нарезать круги... конечно, это вряд ли на самом деле было, скорее, он приходил с войной и исчезал по окончании, а всему, что умеет, научился не в армии, а именно на тех самых войнах и просто из жизни. Но картина всё равно очень забавная.

- Не понимаю,- пробормотала она, глядя на Крида,- Если правда нужно срочно быть одетым поутру, отчего не заставлять их просто ложиться одетыми?

Хотя многие из "них", солдат, так наверняка и делали.

А вот Тодт, чтобы одеться, понадобилось не 30 секунд, и даже не минута. Всё заняло секунд пять. Она просто натянула через голову полосатое платье и поправила его. Остальное,- белье, чулки, ботинки,- и так на ней было. Длинный рукав скрывал отметины на руках и плечах, а плотная материя - исцарапанную спину и бедра, только вот шея демонстрировала несколько ссадин и укусов, но кто что-то ей скажет?! Она не на работу идет наниматься в детсадик. Она собирается просто немного развеяться со своим мужчиной, а если кто будет тыкать пальцем, она будет своему мужчине жаловаться. И тогда, будет у них "маленькое развлечение в виде человека" на всю оставшуюся ночь.

Дождавшись, пока Крид покончит с переодеванием, девушка заметила, как будто невзначай:

- Знаешь, а тебе, наверное, очень идет военная форма,- "невзначай" тут же испортил ее оценивающий взгляд, когда бурное и нездоровое воображение решило представить Виктора в грубоватом пятнистом хаки, если не в "натурально" виде, то хотя бы в "виртуальном". И, надо сказать, Амине правда это понравилось.

- С каких это пор ты стала такой законопослушной? - В голосе Крида к игривости примешивалось самое настоящее удивление. Полежи он вот так в обнимку с Тодт еще часок-другой, - ему действительно нравилось просто лежать с ней в обнимку! - и он обязательно нашел бы, чем им заняться. И начхать он хотел на какие-то там запреты. Каждый, кто пытался что-либо запретить Саблезубому наверняка пожалел бы об этом, если бы остался в живых.

Да и не был Крид согласен с тем, что на улице сейчас хорошо. После дождя там холодно и влажно, почти так же, как и во время него. Но стоило признать, что тот самый запах озона и мокрой земли, который так нравился Амине, вперемешку с запахом намокшего асфальта и дождевых червей все же был приятнее, чем привычный городской смог. Дождь прибил к земле пыль и автомобильные выхлопы, словно профильтровав атмосферу вокруг. Возможно, не только из-за блик, но и из-за чистоты, временно окутавшей город, даже цвета вокруг казались ярче и насыщеннее.

Но ночью едва ли есть смысл судить о цветах. Виктор знал, что как только он перешагнет порог подъезда дома, его ожидает отчетливая, приятная глазу черно-белая картинка. Ночами жизнь Крида превращалась в хорошо отснятый черно-белый фильм, с то тут то там мелькающими под светом фонарей цветными кадрами.

Не смотря на одолевшую Виктора лень и прекрасную девушку на его груди, мужчина согласился пойти "туда-не-знаю-куда" и искать там другие варианты времяпровождения. Ведь как бы то ни было, дома делать действительно было нечего. Как бы расстроенно не замурчал Саблезубй, ему все равно пришлось выпустить Амину из рук. Девушка была серьезно настроена провести остаток ночи вне дома и теплой постели.

- Виктор, ты же человек военный, ...

Военный мутант Виктор Крид, к тому времени уже поднявшийся и не без удовольствия потягивающийся, уставился на Тодт.

- ... Даже с определенным званием наверняка... Умеешь одеваться за полминуты?

Взгляд, которым Виктор одарил Амину явно говорил: "ну, что за базар, еще бы!" - но вылилось это только в сносное слуху "угу".

- Ток, сначала отолью. - Красноречиво сообщив о своих намерениях, мужчина отправился их выполнять. Как ни крути, пиво - прекрасная штука, но как у всего прекрасного, и у него есть некоторые побочные эффекты.

Справившись со всем необходимым, Виктор вышел и оценивающе оглядел Тодт.

- Круто. - Заключил он с весьма довольным видом. Криду определенно нравился Аминин стиль одежды, и с каждым новым комплектом - все больше. Хотя, коротенькие юбочки Тодт, когда-то являвшиеся неотъемлемой частью ее гардероба, тоже были Криду по душе.

Оценив и похвалив свою девушку, Виктор решил с удовольствием продемонстрировать ей рекорд по количеству затраченного на одевание времени. Это должно было быть не сложно, что самое большее время могло быть убито только на застегивание рубашки.

- Вон там, - Виктор указал пальцем на ближайшие часы, - есть секундная стрелка, - я даже слышу как она мерзко тикает, - засекай!

Не стоило думать, что Саблезубый пропустит мимо ушей вопрос о том, зачем раздеваться, если рано по утру нужно быть уже одетым. Не будь у Крида такое хорошее и игривое настроение и не польсти ему так замечание девушки о военной форме, он обязательно бы сказал ей прямо, каким глупым был ее вопрос. Он сказал бы ей это даже вне зависимости от того, риторическим был ее вопрос или нет.

- Дисциплина, малышка, вот самое главное, когда ты на войне, - Заявил Виктор, доставая из пакета рубашку и накидывая ее на плечи, - ты можешь не уметь собирать автомат на двадцать секунд, - мужчина поправил воротник и принялся за пуговицы, - но если в тебе нет дисциплины, можешь считать, что тебе пиз*ец.

- Вот потому канадская армия и имеет такой успех, - Справившись с пуговицами и подвернув рукава, Крид перешел к поиску и одеванию носков и ботинок. - Потому что эти солдаты знают, что такое дисциплина. Ее вбивают в их тупые головы с первого дня. Стоп!

Виктор глянул на часы, они показывали, что с момента, когда он сказал Амине, чтобы та засекала время прошло целых 27 секунд. Но Крид успешно скрыл то, что результат его не порадовал.

- Тупые мелкие пуговицы. Может, еще разок?

- Уж я-то знаю в этом толк, - Гордо заявил Виктор, доставая из пакета "купленный" вместе с остальной одеждой черный кожаный плащ и вешая его себе на руку, - Я, между прочим, звание капитана имею, и дохрена наград.

Вспомнив, что сигареты так и остались в комнате и вернувшись за ними, Крид направился к выходу. Уже в дверях он добавил каким-то совсем небрежным тоном:

- Хотя, мне они нафиг не нужны, я шел на войну не за тем, чтобы становиться героем... Героев вокруг полно и без меня, а вот по-настоящему хороших бойцов - по пальцам пересчитать.

- Я могу назвать двоих...

Война ради войны, вот зачем Виктор шел туда. Азарт и безнаказанность манили его, как сундук с древним золотом манит кладоискателей. Где, как ни в самом центре кровавой битвы жестокость и ненависть Крида были бы так оправданы и даже бы поощрялись!

Стоило Виктору выйти за порог, как он сразу же закурил. До чего же приятно было, наконец, вдохнуть ставший уже совсем родным сигаретный дым и напрочь отбить у обонятельных рецепторов желание распознавать другие запахи.

- Ну что, и куда мы пойдем? - Зажав в зубах сигарету спросил мужчина, одновременно одевая плащ. На улице оказалось прохладнее, чем он думал, да и лень было тащить верхнюю одежду в руках. - Я предлагаю - пить. Но выслушаю и другие варианты. - Виктор даже подчеркнул слово "выслушаю", отмечая, что оно вовсе не значит "приму к сведению" или прислушаюсь".

На самом же деле, прошло много времени, около двенадцати часов, или даже более, после ливня.

Лондонское утро. Мало на свете художников, кто мог бы изобразить его, замесить на палитре эту слизь из мглы, остатков мороси и тумана, и бесконечного времени - иногда кажется, что лондонское утро растягивается с шести утра до полудня.

Это было так странно и приятно - идти вдвоем по пустынной улице. И шаги по мокрому асфальту отдавались гулко, с эхом. Более тяжелые, громкие и звонкие шаги Виктора, разбавляемые в пропорции 1 на 1,5 - Амины. Слушать это было приятно, конечно. Эти звуки словно бы показывали, что внутри лондонского одиночества есть пара.

Амина ввалилась в квартиру с мыслью, что она тут забыла. Потом лишь вспомнила, что Крид проголодался, и поспешила войти внутрь. Их обоих встретил кот, видимо, чертовски уставший от этой уединенности, и требовавший к себе внимания. Первая попытка его провалилась, когда, подбежав к Тодт, он встретился с покрывавшей ее сапоги моросью. Не желая мокнуть, он звонко мяукнул и, встав на задние, уперся передними лапами ей в колено, чуть впившись когтями ей в кожу. А потом, переведя взгляд на Виктора, и, видимо, вспомнив, что он тоже в компании "своих", поспешил поприветствовать его, с громким урчанием потершись о его джинсы. Кот на долю секунды поднял глаза на Крида, словно проверяя, против ли он, но, судя по тому, как он равнодушно тут же их прикрыл, ему было плевать. Кот приветствовал Виктора! Он показывал, что тоже любит его, или доверяет, по крайней мере, чего это Саблезубу жаловаться!

Амина тем временем исполняла свой простой план из двух пунктов: вытряхнуться из обуви и хотя бы ополоснуть лицо водой. В этой квартире, в ванной, лежало мыло с каким-то цветочным запахом. Тодт вышла из ванной, утянув следом его не долгосрочный аромат, и ей это не нравилось. В мире есть куда больше приятных запахов, нежели цветы. Молоко, к примеру, кофе, травяной запах, или запах пергамента, или патоки.

- Ты голоден...- Тодт и сама не поняла, спрашивала она Виктора, или утверждала это. Интонация ее была одновременно и вопросительной, и безразличной. Так или иначе, он уже дал понять, что хотел бы поесть, так что этим Амина и решила заняться, взявшись разогревать ему часть ужина,- Я скоро.

Сама Амина есть не собиралась, себе она делала чай, дабы согреться побыстрее, в то время, как еще и разогревала Криду поесть.

- Можешь пока что выбрать, чем запить...- она ткнула пальцем через плечо,- ...если хочешь.

Естественно, ему уже могло хватить алкоголя, но что-то Амина с трудом представляла, что к рыбе можно подать что-то другое, вроде лимонада или чая.

Она внезапно отметила, накрывая Криду на стол, как парадоксально комфортно ей сейчас в четырех стенах. Ей было приятно находиться в этом здании, в этой квартире, под защитой камня, в тепле и даже отдаленно похожим на домашний, уюте.

Поставив на стол своеобразный завтрак, Амина взяла в руки начавшую остывать чашку чая. В этом помещении ей находиться не хотелось - уж слишком светло здесь было, а от мельтешащего света она уже устала. Девушка хотела было что-то сказать Виктору, но лишь улыбнулась ему, убредя в сторону спальни. Кое-как приведя постель в порядок и задернув шторы поплотнее, она забралась на кровать с ногами, опираясь о изголовье спиной, поджав колени под грудь, в левой части кровати,- так, что, если входить в комнату, Амина будет правее. Ухватив чашку обеими руками, она прикрыла глаза, отдыхая от обилия света, звука, картинок, запахов и ощущений, в полутьме, грея руки о чашку с чаем, и находясь далеко от холода и промозглости лондонских улиц. На самом деле, идти по ним было даже немного страшно.

Здесь, в комнате, где находилась Амина, было тепло, темно и очень комфортна. Полутьма казалась мягкой и ласковой. А просто с другой стороны дверного проема, где был включен свет и находился Виктор (и, кажется, кот) было чуть прохладнее, но светлее, и всё было не так лениво, как рядом с ней. Такая огромная разница всего лишь в паре метров друг от друга. Но Тодт сейчас было очень комфортно.

Проводив взглядом ушедшую разогревать своему мужчине бывший ужин Амину Виктор Крид в свою очередь тоже решил умыться.

И угораздило же его, войдя в ванную встретиться глазами со своим отражением в зеркале. Из-за стекла на мужчину из-под слегка припухших век смотрело красными глазами Что-то. Светлые волосы этого Чего-то растрепались, щеки и подбородок покрылся жесткой, колючей щетиной в тон волосам, взгляд "чудовища в зеркале" был мутным, что свидетельствовало о том что чудовище это находилось в изрядном подпитии.

- Ну и рожа... - Виктор провел ладонью по щеке и попытался изобразить улыбку. Отражение в ответ скривило губы, чем только позабавило Крида.

Когда ты под шафэ даже собственное отражение, кажется, живет самостоятельной, независимой от тебя жизнью. Оно улыбается, кривляется, моргает синхронно с тобой, но все равно как-то не так. Даже будучи пьяным, оно показывает правду, а тебе слишком весело, чтобы обращать на это внимание. Вот и получается что придя домой после долгой и утомительной попойки, ты смотришь в зеркало и серьезно задаешь ему вопрос: "А ты кто?"

Виктор вышел. Ополоснув лицо и пригладив волосы, он почувствовал себя значительно свежее и даже немного трезвее. Второе, судя по всему, было слишком реалистичной иллюзией. Обменявшись короткой улыбкой с Аминой, уже разогревшей еду и теперь держащей путь куда-то в сторону спальни, Крид уселся за стол. Сегодня еда никогда не бывает такой же, какой была вчера. Ничто в мире не повторяется дважды, - на эту тему даже выдумано множество поговорок, - и в этом есть свой шарм. Неповторимая романтика бытия, осознание которой даже рутину наполняет сюрпризами.

Виктор вдохнул аромат разогретого завтрака. Он предпочел на этот раз ничем еду не запивать - количество жидкости, употребленное им за последние сутки превышало все существующие нормы и возможности. Мужчина взял в руку вилку и лениво воткнул ее в рыбу. Он и не заметил, как на него навалилась хандра. Причина столь резкой смены настроения стала понятна ему не сразу. Все дело было в Амине. Разогрев еду девушка поспешила уединиться в спальне, в темноте, с чашкой ароматного чая в руках. Она чувствовала себя хорошо и комфортно, а сидящего за столом Виктора Крида тем временем одолевало одиночество. Почему нам всегда так хочется поговорить, когда рядом нет никого, кто бы хотел нас слушать? Виктору нравилось, когда Амина была с ним рядом, но сейчас, когда ее рядом не было он, наконец, отчетливо понимал это.

Крид поспешил разделаться с завтрако-ужином и даже отнес свою тарелок и столовые приборы на кухню. Он положил их в раковину, дожидаться, когда выспавшись Амина встанет и вымоет их.

Удивительно, но не смотря на то, что в свое время Амина протащила Крида на себе N-ное количество километров, в том, что касалось многочасового просиживания штанов в разного рода барах, прокуренных, как известно, до самого основания, девушка ему уступала. После ужина, у Крида даже хватило сил и трезвости снова отправиться в ванную и принять душ.

Горячая еда и холодный душ, наконец, немного развеяли опьянение, и в постель рядом с Аминой, Виктор шмыгнул уже будучи более или менее в состоянии соображать и почти не пахнущим спиртом и табаком (разве что, джинсы, которые он вновь натянул, не потрудившись застегнуть пуговицу еще хранили на себе букет "ароматов" клуба). А вот Амина табаком пахла. Ее одежда пропиталась дымом на столько, что казалось, сама девушка была одета в дым. Виктору нравился этот сладковатый аромат, перемешивающийся с запахом чая. Очень сильно запахи впитывают волосы. Виктору захотелось уткнуться носом в мягкие волосы Амины, обнять ее, но пока она сидела, прижав колени к груди это было невозможно. Поэтому Крид просто уселся рядом, вытянув вперед скрещенные ноги.

Какое-то время Виктор просто молча сидел рядом с Аминой, позволяя ей, да и себе тоже, насладиться тишиной и уютом темной комнаты. Краем глаза он то и дело поглядывал, сколько же чай осталось у нее в кружке, и когда того оставалось уже меньше половины, сидеть и ничего не делать Криду вдруг надоело. Она начал медленно сползать вниз, пока голова его не коснулась подушки влажным затылком. Он повернулся на бок и приобнял Амину, как бы тоже обхватив ее ноги рукой и уткнувшись лбом ей в бедро в районе тазобедренного сустава. Таким образом тихо мурча он намекал девушке, что пора заканчивать ее чаепитие и ложиться спать. да-да, именно спать. На Крида и самого уже давно навалилась лень, а недавняя хандра сменилась спокойной нежностью. В таком настроении только спать и получается. Завтракающего Виктора и пьющей чай Амины больше не было, они снова были вместе. Как подметила про себя еще на улице Амина, "внутри лондонского одиночества есть пара".

Рука Виктора скользнула под платье-свитер Амины и, подцепив когтем один из чулков, потянула его вниз.
- Вот сейчас она поставит чашку куда-нибудь, - Думал Крид, - Мы разденемся, и я уткнусь носом в ее волосы. Подумать только! Рядом со мной ох*енно сексуальная женщина, а я хочу с ней только в буквальном смысле спать! - мужчина сильнее уткнулся в бедро Амины и замурчал громче, продолжая пытаться стащить с девушки чулок, - Один раз можно.