Путь из Нью-Йорка в Париж был не таким трудным, но и не таким интересным. До аэропорта они (Айсмэн, Шторм и Пиро) добрались без особых проблем, и успешно купив билеты на самолёт вся компания стала ожидать прибытия рейса. Ороро просто сидела в зале ожидания и судя по выражению её лица о чём-то размышляла. Алледус как в старые добрые времена игрался со своей зажигалкой, чем чрезвычайно действовал окружающим на нервы. Что касается Роберта, то парень решил на немного отлучиться, дабы не слушать издаваемый зажигалкой Джона, монотонный "дзынь-чирк-клац" и лишний раз не мозолить глаза Монро, которая была явно не в восторге от поступка Дрейка. На ближайшие пол часа, остававшиеся до самолёта, лучшим другом Роба стал кофейный автомат, где на оставшуюся мелочь в кошельке, молодой мутант смог позволить себе стаканчик эспрессо, а также небольшим спасением от скуки был лёгкий панк-рок в наушниках.

Пять с половиной песен и кофе помогли скоротать время, и вот на табло загорелась надпись, что объявляется посадка на рейс до Парижа. Не промедлив ни минуты, мутанты направились к пункту регистрации на посадку. Где их встретили удивлённые взгляды работников таможни и белоснежная улыбка стюардессы, которая вежливо направила компанию в салон третьего класса. Бобби было без разницы где лететь, но он принимал тот факт что полёт может быть испорчен если рядом будет сидеть толстый мужик с одышкой.

Заняв своё место в кресле, парень не дожидаясь просьбы пристегнул ремень и откинулся на спинку. Можно было расслабится, до Парижа оставалось всего несколько часов дрёмы, под какой-нибудь фильм с Робом Шнайдером. Улыбнувшись увиденной перспективе, Дрейк закрыл глаза и стал медленно проваливаться, сначала в лёгкую дрёму, а затем и сон. Даже недавно выпитый кофе не смог поддержать бодрость, Роберт уснул.

Разбудил его лёгкий толчок в плечо. Парень раскрыл глаза и пытался сообразить что произошло. Повернув голову влево Бобби увидел довольное лицо Алледуса. - "Эх, а я так надеялся увидеть кого-то по-приятней. Ну ладно." - молодой мутант провёл ладонями по лицу сбрасывая с себя остатки сна. Заглянув в иллюминатор, тот убедился что самолёт приземлился. Люди стали суетиться поднимаясь со своих мест и спеша старались покинуть борт самолёта, дабы ступить на землю и явить городу своё величие.

- Значит увидеть Париж и умереть? - с некоторой долей насмешки проговорил Айсмэн, когда компания миновала таможенный пункт аэропорта. - Нет, последнее определённо не входит в мои планы...

- Помолчи, Бобби, ты вообще должен быть в Нью-Йорке и помогать Пикси... - раздраженно проговорила Ороро. Видимо ей полёт не показался таким комфортным как остальным. Чтож её можно понять - женщина. - С чего начнём поиски Тодт? Я предлагаю пройтись по газетным киосками. Да и прохожих опросить не мешало...

- Не знаю с чего будете начинать вы "дзынь-чирк-клац" - начал Пиро осматриваясь по сторонам в надежде найти соответствующие указатели. - А я начну дело с поиска уборной

- Джон, я с тобой... - проговорил криокинетик направляясь за парнем, очевидно нашедшим то что нужно.

Вернувшись из уборной, Джон и Бобби, теперь полностью были готовы заняться поисками синеволосой девушки, и группа из трёх молодых мутантов направилась к выходу из терминала аэропорта. Всё было предельно просто, за исключением того, что было субботнее утро. На улице не было ни души. Киоски ещё не открылись и Шторм предложила всё-таки найти людей. Единственными на улице сейчас могли либо бездомные, либо ведущие здоровый образ жизни. Не исключалась также возможность встретить случайного прохожего, но она была ничтожно мала.

Прогулка по унылым улицам Парижа являлась не такой увлекательной, как это представлял себе Айсмэн. Скучные улочки в раннее утро казались ему совершенно скучными и в какой-то мере, парень мог позволить назвать себе их безжизненными. Да, без сомнения город красивый, особенно в лучах восходящего солнца, но он навевал некое подобие скуки. – «Дома, дома, дома… и ни единой души на улице. Хе, а что ты хотел? Увидеть суету Нью-Йорка на другом конце земного шара?» - молодой мутант провёл ладонью по лицу намереваясь снять с себя остатки сна и ещё скрыть от коллег тень раздражения. Но не всё так спокойно оказалось на тихих парижских улочках. Утреннюю бульварную дрёму нарушил неожиданно, буквально, из неоткуда появившийся тип. Желтокожий мужчина, нет, скорее мальчик, в некоем подобии кимоно. На его голове были рога, но один из их пары был обломан. Одежды были запачканы кровью.

- Ты займёшь его место… - существо с глазами осьминога вскинуло руку и указало на Джона, неестественно длинным пальцем вытянутым из под скрывающего ладонь рукава. Мгновение и оба они исчезли словно и не было, только послышался звон крышки зажигалки Пиро.

- Эй, Бобби, где они? – голос мулатки вывел Айсмэна из ступора. Тот медленно повернул голову к Ороро и несколько секунд просто хлопал глазами. – Где Пиро?

- Я не знаю… Кто вообще был этот парень? – Роб тяжело сглотнул и стёр со лба проступивший пот. – Джон исчез. Секунду назад стоял здесь и исчез…

- Чёрт возьми, что это вообще было. – не выдержала Шторм и слегка повысила голос. – Нужно доложить Профессору о происшествии. Возвращаемся в Нью-Йорк.

Развернувшись, Монро зашагала в сторону аэропорта не оставляя момента для прений. Роберт немного постоял глядя на удаляющуюся мулатку и раздраженно плюнув побрёл следом. – «Снова аэропорт, ну сколько же можно. Мы только приехали и начали поиски. В конце концов и позвонить можешь!» - идея о возвращении в Америку была явно не по нутру Дрейка. Лидер в лице Орорры Монро его явно начинал раздражать.

Проделав обратный путь до аэропорта, мулатка тут же отправилась за билетами на ближайший рейс до Нью-Йорка. Роб не проронив ни слова встал около кассы и скрестив руки на груди молча слушал разговор Грозы с кассиршей.

- Прошу прощения, мисс Монро, но все билеты проданы. Свободный только один. – услышав это, на лице Дрейка появилась довольная улыбка. Он буквально засиял от радости перебирая в голове возможные отмазки чтобы не лететь назад.

- Так, Роберт, времени нет. Я лечу в Нью-Йорк а ты вылетаешь следующим рейсом. И без возражений, чтобы вскоре мы с профессором смогли тебя видеть в Лиме. – мулатка говорила серьёзно, выставляя своеобразный ультиматум. – Вот тебе деньги на билет, а я побежала на посадку. Не подведи меня, Дрейк…

Парень стоял и молча кивал головой, а что ему ещё оставалось делать. Смутила его только последняя фраза сказанная Ороро. – «Не подведи, не подведи. Прости меня, Гроза, но этого я тебе обещать не могу. Я приехал сюда за Аминой и с пустыми руками точно не вернусь.» Удачи, Ро. – добавил парень вслед уходящей девушки.

Роберт развернулся в сторону выхода из терминала и направился на улицу. План действий был предельно прост, за исключением того, что Роберт запамятовал французский язык. Нужно было по-прежнему расспрашивать отсутствующих прохожих на предмет синеволосой девушки или на худой конец, каких либо происшествиях. Передвигаясь вдоль проспекта Роб оглядывался по сторонам в поисках хоть единой живой души. Не было ни прохожих ни такси. – «Вот лентяи, ей богу.» - подумал тот и буквально наткнулся на мужчину в рваной одежде и с бутылкой завёрнутой в бумажный пакет, в руке.

- Эй, разуй глаза, щенок. - проговорил тот с явным раздражением в голосе, от которого Айсмэн буквально опешил. Мужчина зыркнул на парня красными глазами, видимо от недосыпания.

- Эмм... удача, хоть кто-то простите я вас не заметил. - извинился роб на очень ломаном французском. - Я ищу одну девушку... невысокого роста, лазурные волосы... глаза... синий и зелёный. Вы не видели такую? Если нет, то может расскажите о местных новостях.

- Хех, приехал искать свою любовь, в Париж... - мужчина покачал головой и хрипло засмеялся. - Видел, не беспокойся, но скажу только за пару евро. Ещё за пару монет покажу где я её видел.

- Хорошо, ты не оставляешь мне выбора. - Роберт достал из заднего кармана монету в пять евро. Глаза бездомного засветились и тот без вопросов повёл молодого мутанта в неизвестном направлении.

Пробираясь переулками к цели, парень только и успевал запоминать номера улиц, когда появлялась возможность прочитать на домах соответствующие таблички. По пути проводник что-то рассказывал, но понять его было трудно, всё-таки не так хорошо Роб знал язык и к тому же требовалась более спокойная обстановка. Единственное что ему удалось уловить, так это то что на складе произошел взрыв и охрана убита ножами. Говорило это достаточно мало и посему было отброшено на второй план. Сейчас целью была девушка и нужно было её найти. - "Ну найдёшь ты её и что потом? Скажешь что её ищут Люди Икс? Может попробуешь убедить пройти с тобой и связать свои способности?" - проснулся внутренний голос и сразу напал с размышлениями. По спине пробежал неприятный холодок. Ведь Бобби и правда не задумывался над тем как будет выглядеть их встреча.

После некоторого времени блуждания по переулкам, они наконец остановились. Поглощённый своими размышлениями, Дрейк и не заметил как достиг приблизительной цели. Бездомный вышел из переулка и указал на дом. Верить или нет практически незнакомому человеку Бобби не знал и пока решил повременить с оплатой работы.

- Вот мы пришли, этот дом. Больше ничего не знаю. Гони монету. - проговорил тот допивая содержимое бутылки. Роб повертел монету в руках и протянул нищему.

"Теперь что?" - снова проснулся внутренний голос. - "Зайдёшь или тут останешься?" - Айсмэн сделал пару шагов вперёд и тут же остановился. Дверь дома открылась и на пороге появилась Она, но в компании высокого и отлично сложенного мужчины, блондина. - "Саблезубый! Какого..."

План встречи был безвозвратно нарушен и вместо того чтобы перейти дорогу, Бобби отошел в тень переулка. Прохладный утренний ветерок ударил в лицо, что оказалось весьма на руку, принимая во внимание особенности Кирда. Сейчас целью номер один стала слежка за Виктором и Аминой.

Амина смеялась над реакцией Крида на его забывчивость, в которой, кстати, нет ничего удивительного. Про то, чего по задумке рядом быть не должно не грех и забыть. А кота рядом быть не должно было. его не должно было быть рядом уже потому, что при виде Тодт все звери округи в панике бросались в рассыпную. К тому же, умные глаза зверя превращали его чуть ли не в третьего разумного члена команды, что Виктора периодически немало раздражало. Такой комок шерсти просто так сапогом не пнешь, а то еще вернется и прочтёт себе лекцию о правилах приличия. или же "хозяйка" его прочтет тебе такую лекцию, а того и гляди, вовсе обидится. Да ну, проще стребовать для него Китикет и забыть ненадолго.

Тодт сказала, что в этот раз она хотела бы заплатить. за что-то же в этой жизни платить надо. Возможно она решила, что угрожающий жест Виктора, а именно царапанье когтем стола, было связано именно с его нежеланием платить. Вовсе нет. Он просто добивался уважения к коту(!) и немного кошачьей еды. Чего, собственно, и добился.

- Сыр и кофе. И как я посмела сомневаться в твоем вкусе? - Амине явно понравился выбор блюд, да и, судя по всему, Крид угадал, и сыр был в ее вкусе. Если у Виктора и был талант к угадыванию, то только потому. что вкусы в еде у них с Аминой , похоже, совпадали. По крайней мере сыр и кофе они любили оба, как, к слову и рыбу.

Виктор бы поиграл в "угадайки" и попробовал отгадать число от одного до ста, ведь у него был целый один шанс из ста дать правильный ответ. Но мутанту не пришло в голову, что вопрос девушки был не риторическим. Он промолчал переключив свое внимание сразу на продолжение разговора. Тем более, кофе принесли как раз вовремя, избавив его от лишних предположений и шанса испортить свою репутацию начинающего экстрасенса.

Если у Виктора вдруг открылся дар ясновидения, то Тодт в совершенстве владела способностью говорить очевидные вещи, но делать при этом удивительно приятные комплименты. Она похвалила французский Виктора, точнее сказала, что ему очень идет этот язык.

Крид и без нее это знал. он говорил на французском не хуже, чем на своем родном, если не сказать, что французский был почти что его вторым родным языком. Правильно думала Тринадцатая по прибытии во аэропорт, "Квакающе-мяукающий язык". Неизвестно, как на счет кваканья, а мяукать и мурчать Саблезубый умел не хуже любого достопочтенного кота, что в купе с превосходным знанием языка давало ему великолепный французский.

Но все же, ответить что-то было нужно. Что там люди отвечают, когда им говорят что-то приятное?

- Я знаю. - На лице Виктора засияла довольная улыбка. Он, наконец, схватил ложечку, которая явно не подходила его габаритам и начал увлеченно тыкать ей взбитые сливки, скрывающие ароматный эспрессо под ними. Пока вдруг не обратил внимание на взгляд, которым одарила Амина струхнувшего, спешившего побыстрее удрать от их столика. Лицо его напоминало скорее вытянутый помидор, нежели лицо человека, А Амина, видимо, не заметившая сверлящего ее взгляда Виктора, проводила парнишку-официанта словами: "Каждый развлекается, как может".

Нельзя не признать, что саблезубого это слегка выбесило.

Он вернулся к раскурочиванию взбитых сливок, подстебнув девушку известной французской поговоркой:
- Лучше дать не обещав, чем обещать не дав, Ami - Ухмыльнулся он, весьма приятельски. Сделал акцент на последнем слове, отмечая, что он похоже на имя девушки, если его достаточно сократить. К тому же, это показалось Криду таким милым.

- Особенно если речь идет об обещания секса. - Хихикал он про себя.

- И да, это моих рук дело. - Мужчина имел ввиду репортаж по радио, сообщавший о взрыве на складе. после паузы Крид признался, - Точнее, наших.

- Тринадцатая заложила бомбу, а я положил всех остальных! - Саблезубый был явно собой доволен.

- Я никому ничего не обещала,- делая ангельское лицо, заявила Амина прежде, чем до нее дошло преступное укорочение ее имени,- Ami... ами... эээй!- она опустила голову, глядя на Виктора исподлобья и делая вид, что обиделась.

Остатки сливок она просто лениво размешала с кофе, превращая его цвет из темно-коричневого в карамельный. Она усмехнулась.

- Ммм... так вот, что с твоей прической,- первым порывом было спросить, не хочет ли он "продолжение банкета", потому что, чтобы оно было, нужно сказать "это сделал я" чуть-чуть громче.

Девушка сконцентрировано перемешивала сливки, хотя они уже смешались с кофе, превращаясь в равномерную, однородную массу. Она наверняка выглядела уставшей - эмоции разом отлили с лица, уступая место апатии и даже какой-то грусти, и лишь сердце колотилось чуть быстрее, ударов было в полтора раза больше обычного, что выражалось в неприятном сдавливающем чувстве в горле. Она была немного обижена, хотя, вернее, ей было просто обидно. Это не злость - простая досада. Ранее с Виктором у нее были не лучшие отношения. Рыночные какие-то. Он помог ей, она - ему, и заново. У них какая-то работа. Они что-то не поделили, они поссорились, они подрались. В то время он четко дал ей понять, что ни о чем говорить с нею не желает. А сейчас что? Вроде бы, отношения стали получше, они друг к другу относятся куда проще, и даже, казалось бы, научились друг другу доверять, и относятся фамильярнее, и Амина позволяет находиться в своем личном пространстве, да и Крид, вроде бы, не против. Но всё равно ее попытки завести разговор он пресекал на корню. За последние пять минут они приняла целых пять попыток завести разговор, и каков результат? "Мне нравится, что ты не красишься", 'Я знаю" (хотя замечание о французском не было попыткой разговора, а просто слетевшей с губ мыслью), и 'это моих рук дело". Это было обидно не столь, сколь скрытый в отсутствии слов намек "я не хочу с тобой разговаривать". Нет, она не была против помолчать, но иногда молчание просто выходит за рамки приличия. Да и как может не расстраивать нивелирование ее попыток проявить дружелюбие?

Девушка настолько накрутила себя подобными мыслями, что даже на глаза навернулись слёзы,- поистине обидно. К счастью, порыв ветра во стороны кухни принес с собою запахи каких-то специй и спиртов, так что девушка в своё оправдание и, честно говоря, не без облегчения, отвернулась и тихо чихнула.

- Прошу прощения,- пробурчала она, потирая правый глаз тыльной стороной ладони.

Многие специи она недолюбливала, а всё из-за индийской кухни, которая их использовала в таком количестве, что они заглушали вкус и запах пищи (может, всё дело как раз в том, что индийцы не хотели знать, что они едят). Так что для знающего такое оправдание было вполне приемлемым. Другое дело, что знали об этом только она. Ну, и может быть...

"В конце концов, ты всегда можешь поговорить со мной!"

Тут она не могла не согласиться. Ее "злая половина", сидевшая где-то внутри, часто невпопад комментировала ее мысли и действия, и окружающий мир, и всегда отвечала, когда к ней обращались. Но разговаривать с ней, когда рядом сидит другой человек, к тому же, недолюбливающий Силу ровно так же, как она - его, было не просто неприлично, а вульгарно.

Тодт поджала губы, опустив глаза на чашку, и, даже не думая о конспирации, заставила сахарницу проехаться по столу ближе к Виктору. Она-то сахаром пренебрегла. Она подняла глаза вверх, осматривая затянутое серыми тучами небо, оглядела крыши зданий в поисках того, за что бы зацепиться взглядом. Где-то вдалеке летала птица с широким размахом крыльев. Наверное, питающаяся с городских помоек чайка. Недолго понаблюдав за черным силуэтом, девушка опустила глаза, вновь уткнувшись взглядом в чашку и грея о нее руки, склонила на бок голову и пожала плечами, решив, что, что ж - молчать, так молчать. В конце концов, она всегда может поиграть сама с собой мысленно в города. Ну, или переумножать про себя четырехзначные числа.

С каждым новым движением Амины, будь то рысканье глазами по пейзажу вокруг в поисках места, куда можно было бы приткнуть взгляд, или методичное помешивание сливок в кофе, глаза Виктора все шире округлялись от удивления.

- Да что это с ней?

- Тодт? - Виктор тихо окликнул девушку, словно боялся, что она испугается его голоса и убежит, - Все в порядке?

Ничего не было в порядке, и это было очевидно. Так же очевидно, как то, что Земля вращается вокруг солнца или что альбом "Metal Machine Music" Лу Рида по праву занимает второе место в списке худших альбомов в истории рок музыки (ни одна пытка не сравнится для Виктора с прослушиванием этого адского "noise"). Но вот что именно произошло, что повлекло за собой столь бурную реакцию внутри и столь явную холодность снаружи?

Амина еще пыталась свою обиду скрыть. Вот уж чего действительно не достает женщинам. Эти поистине великолепные создания способны испытывать более десятка противоречивых и нет чувств одновременно, но ни одно из них они не могут прямо и конкретно выразить. А ведь все было бы намного проще, если бы Тодт могла просто сказать: "Виктор, я обиделась, потому что рас, два и три, " - по пунктам, как все нормальные... Да нет, пожалуй, она и так делает все, как все нормальные люди. Эти долбаные нормальные люди скоро разучатся говорить и забудут, как пользоваться большим пальцем!

У Виктора возникла острая потребность что-нибудь разбить. Снести к чертовой матери и сахарницу, и сыр, и великолепный ароматный Кон-пана.

- Какого черта, женщина?!

Руки Крида напряглись. Он чувствовал, как каждая мышца предплечья приходит в состояние "fight". напряжение то спадало и вроде бы покидало мышца, но вдруг вновь возвращалось, заставляя кулаки невольно сжиматься. Но Крид держался. Он не хотел сейчас делать глупости. Глупости, которыми может действительно напугать, или уж точно разозлить, Амину, отношения с которой только-только можно стало называть более или менее нормальными. Ну уж нет, Виктор слишком долго к этому шел. Слишком долго он заставлял себя поверить в то, что Она для него никто, а потом слишком быстро убедил себя в обратном.

- Тодт, - Виктор старался говорить так спокойно и вкрадчиво, как только мог, остановив взгляд на внутренней стороне своих век. Они едва подрагивали, сигнализируя о том, что из обладателю приходится сейчас не сладко.

Он открыл глаза:
- Скажи мне, что происходит? - Думаешь, что существо, которое за километр чувствует страх и отчаяние, не способно почувствовать такую пародию на эмоцию, как обида? - Обиделась что ли? на что?

Саблезубый отодвинул от себя чашку и потянулся за новенькой пачкой сигарет. Казалось, что аппетит у него пропал напрочь, но это было вовсе не так. Мысленно он поедал уже как минимум пятый ломтик сыра. Крид вертел в руках пачку, задумчиво соскребая (именно соскребая) с нее прозрачную упаковку, но курить пока что медлил.

И только коту было не интересно, что происходит между двумя сидящими с ним за одним столом человеческими (или не очень) существами. Словно и так зная, чем закончится эта беседа, кот поставил передние лапы на стол и уминал за обе щёки заботливо выложенную на тарелочку официантом кошачью еду, пахнущую то ли крольчатиной, то ли еще какой-то вкусовой добавкой.

Девушка пожала плечами под аккомпанемент: "А из его глаз вышел бы отличный сувенир, да-да!" Сила своего не упускала, и когда в эмоциональном состоянии хотя бы издали мелькала обида или антипатия, она начинала подначивать Амину убить Крида. Как, интересно? Помучить удастся уж точно.

Его руки подрагивали, на Виктора, казалось, накатывает волнами то ярость, то спокойствие. Тодт грустно улыбнулась мысли, которую озвучит несколько минут спустя, отвечая на вопрос Крида "что происходит?". Обиделась ли она? Дело в том, что "обиделась" и "обидно" со стилистической точки зрения, носят разные значения. "Обиделась" - это оскорбилась на определенного человека, к которому после этого испытывает ярость, пренебрежение, антипатию. А "обидно" - это когда грустно, горько и больно. Нет-нет, она не обиделась. Но ей было обидно.

Девушка пожала плечами, сперва не поднимая глаз на Виктора:

- А ведь мы это уже проходили,- она отодвинула чашку,- Ты уже спрашивал. Не помнишь?- наконец-то, подняла глаза,- Тоже в забегаловке, тоже с кофе...- потому-то она и отодвинула чашку, вспоминая, как когда-то ее осколки впились ей в ладонь, а остатки напитка обжигали кожу,- Всё закончилось мордобоем и убивание полиции, ммм?

Звучало как-то... обвиняюще, или саркастически, чего девушка не хотела. Она вздохнула, закрыв глаза, чтобы придать тону куда более миролюбивый характер, и ей это удалось.

- Я не обиделась,- она вновь пожала плечами, положила руки на стол, сцепив замочком пальцы, и продолжала таким тоном, будто рассказывала подросшему ребенку в простых фразах о работе парового двигателя,- Просто... я пытаюсь завести разговор. Ты игнорируешь или пресекаешь все попытки. Если не хочешь говорить - я могу помолчать, без проблем. Неприятно немного, но... переживу. Правда.

Амина была права, они все это уже проходили. Очень эффектно и жестко проходили. Хотя, Виктору не очень понравилось. Ему куда больше нравилось мнение, что житейские проблемы, на какой бы стадии отношений они не возникали, лучше всего решаются в постели. Однако, мордобой в баре - тоже неплохой вариант. Интересно, чем бы все закончилось, если бы не приехала полиция и не объединила Крида и Тодт против "общего врага".

Виктор набрал в легкие побольше воздуха, смешанного с сигаретным дымом и шумно выпустил все это обратно на свободу.

- Какой? Какой разговор, Тодт? - Крид по прежнему не понимал, с какого момента их общения он начал ее игнорировать. Он мысленно перебирал события сегодняшнего дня.

Трогательное "доброе утро" на лестничной площадке, а перед этим даже романтичный вечер на крыше и дома, - Виктор даже не приставал к ней! Такого уважения не заслуживала еще ни одна красивая особь женского пола! А потом Амина предложила угостить его завтраком. Может в этот момент он стал вести себя еще более по-скотски, чем обычно? Да, вроде нет, Тодт выглядела вполне веселой, не было даже намека не то, что "ей обидно". А потом она говорила что-то про макияж и зеленый свет. Виктор не только ответил, но и запомнил, о чем она говорила! Обычно Крид предпочитал не забивать свою голову ненужной информацией. Тога когда? С какого момента Амина начала копить это "мне неприятно"?

- Женщин не понять, проще даже не пытаться, видимо... - Саблезбый пристально посмотрел на Тодт.

- Ну вот, мы сейчас разговариваем, - он развел руками, мол, что не так-то? - О чем ты хочешь, что бы я поговорил? Я не педик и о косметике ничего не знаю, и мне правда плевать, какое там число от одного до ста ты загадала! - Крид заговорил громче, на повышенных интонациях, сопровождая свои слова характерной жестикуляцией, - Уже то, что я это, вообще, помню значит, что ты, бля, для меня не какая-нибудь первая встречная тёлка с сиськами! - Он поставил точку указательным и средним пальцами, с зажатой между ними сигаретой.

- Ты - моя девушка.... с сиськами!

Виктор фыркнул, словно окончание монолога принесло ему облегчение. Он провел кончиком языка по верхним зубам, сам не зная, зачем, и вновь закинул в зубы сигарету, переместив ее в уголок рта. Он откинулся на спинку стула, а она больно впилась ему между ребер.

- Бля...н. - Негромко выругался он и поставил локти на стол. Почему-то ругаться в присутствии Амины больше не хотелось, словно нецензурный словарный запас вдруг иссяк, оставив после себя более или менее чистую американскую речь с глубоко въевшимся в нее канадским акцентом.

Она практически не отреагировала, по крайней мере, внешне, на слова Виктора, лишь чуть отвела взгляд, поджав губы. Видимо, она вполне верно расшифровала их, как простой поток ярости. По крайней мере, считала она, в данном случае не пахнет дракой. Пока что.

Чуть прикрыв глаза, она ментально нащупала металлический каркас стула, вздохнула, и вновь начала играть с его структурой. В определенных местах делала металл мягким, заставляя его выгибаться, чтобы придать форму более ли менее удобную Виктору. И самое забавное - никакого вреда изделию. Даже несмотря на то, что она в это время едко про себя замечала, что тоже ничерта не смыслит в косметике, хоть и девушка, да и число было простой дружеской издевкой. А попытки разговора являются не в вопросах. Даже фраза "Я не педик и о косметике ничего не знаю" уже имела в себе как минимум три темы для разговора - было бы желание. Тодт произнесла фраз куда больше, и результата не добилась. Но говорить об этом не хотела.

Кажется, справившись со стулом, она подняла на Виктора вопросительный взгляд.

- Было бы желание, Виктор,- вздохнула она, косясь на кота, тоже имевшего отношение к воспоминаниям,- Я тебе тоже об этом уже говорила, не так давно... что... может, уже слышанное, но я бы хотела услышать это от тебя.

Резко выдохнув, она выпрямилась на стуле, повернулась к нему всем корпусом, внимательно глядя ему в лицо.

- О том, что тут произошло, я уже спрашивала, и услышала лишь "долгая история", вполне распространенный посыл; я пыталась узнать о твоих вкусах в напитках, да и в еде бы неплохо,- и, кстати,- она взглядом указала на пачку сигарет,- Узнать, что ты предпочитаешь курить, помимо дешевых марок.

Интонации говорили о том, что это отнюдь не конец. Она чуть приподняла голову, щуря глаза, и продолжила:

- Ты занимаешь такое важное место в моей жизни, а я о тебе ничего не знаю, кроме национальности и того, что ты служил. Я не знаю, где именно ты родился, где жил, я не знаю, сколько тебе лет, и почему у тебя к окружающим такое отношение, я не знаю, были ли у тебя братья или сестры, - я даже не знаю твоего настоящего имени!- она выдержала долгую паузу, глядя на Крида немного испытывающее. А потом хмыкнула. С долей иронии, с долей пренебрежения, опустила взгляд на упавший на стол листик олеандра,- Мелодрама,- со смехом в голосе констатировала она, откидывая листик в сторону,- Ну разве не смешно, как жизнь внезапно превращается в мелодраму?

- Спасибо. -Удивленно выдохнул Крид, до конца не поняв, что именно его удивило: то, что Амина вдруг проявила такую заботу или то, что он вдруг сказал ей за это "спасибо". Однако дальнейший разговор сулил еще больше сюрпризов. "Чем дальше в лес ... ", как говорится.

У военных людей есть одна общая черта. Им не понять ухищрений и наводящих вопросов, - возможно, поэтому они так хорошо и хранят тайны. Оказывается, Амина хотела узнать, что Виктор любит есть, пить, курить, она все же хотела слушать нудный и подробный рассказа о том, что произошло на складах. А вот для самого Виктора оставалось загадкой - чего прямо-о не спросить?

Да, он сказал, что это долгая история, но без всякой мысли послать кого бы то ни было. Ему самому тогда не хотелось все это вспоминать и пересказывать. А Амина уже тогда начала копить свое "мне неприятно", чтобы теперь вылить все это на Крида прямо посреди приятного ресторанчика. Виктор был очень зол на нее за это.

- Я не знаю, где именно ты родился, где жил, я не знаю, сколько тебе лет, и почему у тебя к окружающим такое отношение, я не знаю, были ли у тебя братья или сестры, - я даже не знаю твоего настоящего имени!

Крид аж поперхнулся дымом, который только что вдохнул, на столько его удивило то, что Тодт думает, будто бы не знает даже его настоящего имени. Крид негромко прокашлялся и затушил остатки сигареты в пепельнице.

- Ну ка повтори, чего ты там не знаешь? - переспросил он с таким выражение лица, словно девушка сказала что-то очень грязное и пошлое. - Моего настоящего имени многие не знают, а ты с тех самых пор, как впервые потащилась за мной меня им называешь! Удивлена? - Вопрос был риторическим, хоть Виктор и сделал после него небольшую паузу, а потом буркнул, - Твоя жизнь - вечная мелодрама...

Он схватился за пачку сигарет, но от чего-то помедлил, нервно постукивая ей по столу. Взгляд Крида устремился куда-то в сторону. Он постукивал и постукивал по столу пачкой Мальборо, прислушиваясь к звукам улицы вокруг, чавканью кота, дыханию Амины. Он слушал и постукивал пачкой, а возмущение внутри него по прежнему неумолимо росло.

- Так все это для того, что бы разузнать о моем прошлом? Это главное, м? - Крид пристально посмотрел на собеседницу, - Я-то думал ты в курсе, что я ни хера не помню о том есть ли у меня сестры и братья и о том, где я жил. У меня нет прошлого, и ты об этом знала. - Да, я тебе говорил перед тем. как каменная хрень оторвала тебе руку, - Но, похоже, ты помнишь только то, что ты не дополучила.

- Кое-что я все-таки помню. Не четко, словно это всего-лишь сны. Но я знаю, что это не сны. И я никогда тебе этого не скажу. Я не хочу это вспоминать, не хочу, чтобы эти "сны" превращались в осязаемую реальность, потому что то, что я могу вспомнить - отвратительно и больно. Если, конечно, такому существу, как я может быть больно. Какая ирония, бля...

Крид все-таки закурил вторую сигарету. Просто что бы был повод не смотреть больше на Тодт ни пристально ни как-то еще.
- Cohiba*... - Задумчиво протянул он, разглядывая растворяющийся в воздухе сигаретный дым.

- Зачастую моя жизнь - не мелодрама, а фильм ужасов, Крид,- произнесла она тоном столь безэмоциональным и низким, что даже величайший из патологических оптимистов сейчас бы подумал, что она его убьет. Она даже не заметила его "спасибо", хоть и считала, что он вообщене знает о существовании этого слова,- Когда раз за разом тебя преследуют и убивают, а ты воскрешаешься. Не успела отойти от вырывания печени и накачивания наркотиками в лаборатории, как тебя уже двухметровое чудище избивает в забегаловке на отшибе, а какая-то каменная тварь отрывает тебе руку, а потом ты становишься объектом преследования мутанта-оборотня, трех демонов, два из которых делают в твой адрес не самые приличные намеки, да и половины Нью-Йоркской полиции, к тому же. А где-то в спинном мозге у тебя живет какая-то мелкая, дурная и жестокая тварь...

"Эй!"

- ...которая просто из своей подлости желает убить единственного, кто тебе не безразличен. Прости, что я не доверяю твоему чувству юмора, но мне это не напоминает мелодраму,- она вздохнула, перебарывая желание сейчас просто встать и уйти. Не из обиды или принципа, она лишь боялась, что ее на всё это не хватит,- Единственное мелодраматичное, что в этом есть, так это то, что я изливаю душу тому, кому, в принципе, плевать.

На них косились сидящие ближе всего люди. Много кто знал английский язык на уровне инструкции к микроволновке, так что разобрать, о чем же речь, они могли. И наверняка понимали, что или дело тут нечисто, или в английском такие странные речевые обороты и идиомы, раз девушка рассказывала о том, как ее убивали, об отрывающих руки каменных монстрах и двухметровых чудовищах, о тварях в позвоночнике и постоянных воскрешениях.

- И дело не в твоей биографии или прошлом,- немного грубовато бросила она, вставая,- И я две минуты назад об этом уже сказала. Дело в том, что ты знаешь обо мне всё, а я ничерта о тебе не знаю.

Вот это было обидно. Может, Амине было бы плевать на всё, если бы у них обоих не было прошлого, если бы ни он своего не помнил, ни она. Всё тогда было бы проще. Она бы приняла тогда отсутствие у них былого, и просто жила бы настоящим, но Виктор умудрился так неплохо всё это обломать, когда нашел не только психологический портрет одной из ее масок, но еще и частично биографию. И тогда она смогла узнать о себе больше - дело было просто в том, чтобы знать имя, а там... некролог, место работы, достижения, связи, друзья... да даже в Google можно было найти, что была такая погибшая в возрасте 18 лет Амина Нурми-Майвес, английский вундеркинд мальтийского происхождения, и что она работала в Лондонском Исследовательском Институте... да половину жизни можно узнать было из простых лент новостей местных сайтов! С Виктором сложнее. Виктор Крид, как она успела узнать во время их приключения в Музее Мертвых - не его настоящее имя. Вообще-то, и на это ей бы было глубоко наплевать, если бы он не знал ее имени, или она не ведала, что его зовут по-другому.

Виктор не помнил своего прошлого... Тодт тоже. И всё же, кое-какие воспоминания у нее были. Не прямые, но косвенные. Она знала этот города, и знала Лондон. Она знала наизусть таблицу Менделеева и могла рассказать о молекулярной сетке любого материала, только спроси. Она владела информацией "как создать портал для начинающих" или "от амебы до Homo Superior за пять минут". Она владела всем этим, правда. Не осознавала этого. У нее был английский акцент, внешне - определенная раса. Она умела плавать и плохо переносила холод. Для умного всего этого было достаточно, чтобы выстроить картину ее жизни. И для этого не нужно быть Шерлоком Холмсом, который, основываясь на одной пуговице, мог выстроить всю картину русско-японской войны. Виктор же своей биографии не знал...

- А хотел бы узнать?- задала она вопрос, остановившись за спиной Саблезуба. Вопрос заданный с искренним любопытством. Ведь, в конце концов, это она тут - Холмс. Она могла узнать о Викторе практически что угодно - дай только время и немного ресурсов. Просто дело было в уже сказанном: "я хочу услышать это от тебя". Виктор ничего не рассказывал, и это было обидно.

Девушка опустила руки ему на плечи, проведя ладонями по суставам до шеи и обратно, чуть надавливая и переминая напрягшиеся мышцы, дабы хоть немного успокоить закипающего Саблезуба. В крайнем случае можно всего лишь остаться без рук и/или продолжить незаконченное в Джаспер-Спрингс (а ведь Амина по правде не злилась на него - ей даже понравилось драться с Саблезубом!).

- Хе, "Коиба",- где-то даже пренебрежительно выдохнула она,- По крайней мере, пахнут они получше того, чем ты пропитался,- усмехнулась девушка, выдержала паузу, и спросила уже давно волнующее ее:

- Зачем ты куришь?

Амина в очередной раз пересказала историю общения Виктора и ее, перебирая аргументы в пользу того, что жизнь ее не мелодрама, а фильм ужасов. Не так уж и страшно, по меркам Крида, но кто знает, что страшно по мерками Тодт. А потом она заговорила о том, что было после из последнего расставания. Виктор понял это, потому что не помнил, что бы при нем происходило что-то подобное.

- Кто за тобой охотился? Какие намеки?

- Я сейчас не понял, кто там тебя пре... - Виктор оборвал себя на полуслове, потому что Амина совсем его не слушала, а продолжала говорить о своем.

- ... я изливаю душу тому, кому, в принципе, плевать. - говорила она. Ах, знала бы она, на сколько была не права. Как ни крути, а она действительно плохо знала Крида, и дело вовсе не в биографии и предпочтениях. Хотя, быть может, знай она о прошлом Виктора, она бы по-другому воспринимала его скрытность, ей было бы легче поверить в то, что даже он не во всех ситуациях бывает смелым, что ему не на все в этой жизни наплевать. Прояви Амина чуть больше терпения и эмпатии, для нее стало бы очевидным то, что воспоминания Виктора - не из приятных.

Тодт понимала химию и физику, она комфортно чувствовала себя среди точных наук, но не могла понять, что иногда лучшее, что ты можешь сделать для человека, это просто принять его таким, какой он есть, с его секретами и внутренними демонами.

- Ну, конечно! С чего ты взяла, что мне плевать? - Виктор злобно зыркнул на девушку. Она говорила, что дело не в биографии или прошлом, а в том, что в отличие от него, она не знает о Викторе ничего. Говоря это, Амина уверенно заходила Криду за спину, заставляя его руки и плечи еще больше напрягаться.

Вот уж что более всего на свете не любил Виктор Крид, так это когда кто-то стоит за спиной. Животная, военная, да и просто. как дань инстинктам, привычка эта заставляла мужчину нервничать каждый раз, когда кто-то оказывается в такой опасной близости от его затылка.

- А хотел бы узнать? - Спросила амина, положив руку Виктору на плечо. Мужчину словно окатило холодной водой, но волна напряжения сразу же спала. В голосе Тодт звучал искренний интерес, что говорило Криду только об одном, конфликт можно считать замятым и больше к нему не возвращаться.

- Нет, - выдохнул он, окончательно расслабив плечи и позволяя Тодт сделать ему массаж, - мне много лет, Тодт. И за свою жизнь я хорошо усвоил одну вещь: есть двери, которые не стоит открывать...

Любопытная Пандора однажды уже наступила на такие грабли, теперь весь мир расплачивается, будучи подверженным болезням и прочим бедам. Виктор сам много думал о том, что бы отыскать свое досье, прочесть все, что написано там о его жизни: детстве, военных годах и т.д. Было желание сравнить прочитанное с теми воспоминаниями, которые туманными эпизодами все-таки сохранились в его мозгу. Но каждый раз Крид отказывался от этой мысли. "Здесь и сейчас", теперь он живет здесь и сейчас, ему не пристало гоняться за призраками прошлого. Пусть этим занимается Росомаха. А Виктор Крид выше этого.

- Это не очередной посыл, - А то мало ли, что ты себе теперь надумаешь, - Это факт. Я не хочу это знать.

- Звучало, как самоубеждение? Насрать...

Только Крид подумал. что от одного неприятного вопроса он отделался, как сверху не него свалился еще один. Как можно спрашивать курящего человека о том, почем он курит! Как можно сформулировать причину коротко и доступно? Каждый раз, слыша такой вопрос, Виктор язвил: "А нах*я ты нюхаешь цветы? Вот, и мне нравится." но сейчас был не тот случай.

Виктор поднял руку и обхватил запястье Тодт. Не агрессивно,но достаточно крепко, чтобы девушка прекратила свой обалденно приятный массаж.
- Курение, - задумчиво протянул он, напустив на лицо пафосное выражение лица, - почему бы и нет? Каждый убивает себя по-своему, не так ли? Кто-то прыгает с парашютом, кто-то лезет в горы, а я курю. Меня это не убьет, я знаю. Но приятно чувствовать на себе этот маленький акт саморазрушения. Некоторым людям лишь он позволяет ощутить себя живыми. - Он закончил с тихой усмешкой, - Они просто не были на войне..

Вдруг Виктора посетила совсем неожиданная мысль.
- Двухметровым кем она меня назвала?! - Но обижаться было уже поздно, оставалось только побыстрее избавиться от удивленного выражения лица и вновь напустить на себя пафос.

Виктор потянул Амину за руку, так что бы та снова оказалась в его поле зрения, и одарил ее внимательным взглядом:
- Так кто, ты говоришь тебя преследует и говорит неприличные вещи?

- Есть двери, которые не стоит открывать...- повторила она тихо,- Отчего же мои ты распахнул?- с грустной улыбкой спросила она, скорее, задавая вопрос не для того, чтобы услышать ответ, а лишь, чтобы его озвучить,- Семь лет с момента своей смерти я гонялась за прошлым, просто потому, что больше мне делать было нечего в этой жизни. Просто, чтобы была какая-то цель. Я как... собака, которая гонится за проезжающими мимо двора автомобилем. Я понятия не имею, что будет, когда я ее догоню, мне важен процесс. И вот, догнала, и... я растерялась. Мне делать больше нечего,- она фыркнула, словно вся ситуация ее насмешила,- А я даже умереть не могу.

На этом краткий курс философии был окончен. Нет, с Виктором не поговоришь о жизни и смерти (уж в этих вопросах они были профи, только вот Виктор в том, как даровать смерть кому-то, а Тодт - как умирать самой), да и разве ему интересно знать, что он кое-кому подпортил жизнь? Амина ведь правда не знала, что ей теперь делать. Она плыла по течению, полностью сломанная, растерянная и даже испуганная. Всё с тех пор, как Крид предоставил ей информацию о себе. За одно она была ему благодарно - за имя. За ее настоящее имя, которое ей очень нравилось... фактически, Амина была чуть ли не единственным исключением в мире людей - имена за первые лет 20 жизни настолько приедаются, что люди начинают их ненавидеть. Меняют их, придумывают прозвища и клички. Тодт было 25 (хотя она всё равно по умолчанию отвечала "27", потому как ранее оценивала себя именно на этот возраст), и она любила каждый вариант своего имени и фамилии. Другое дело, у нее не было документов. Хотя, она и очень хотела достать своё свидетельство о смерти. Так... сувенир. Кто-то коллекционирует оружие, кто-то - вина, кто-то - марки. Амина пока что собирала военные трофеи, и,- эй!- почему бы и нет?- хотела бы найти собственные некрологи, свидетельства о смерти и могилу. Так как она так и так собиралась в Лондон, может, даже удастся. Что ж, у каждого свои тараканы, не так ли? К примеру, Виктор курит, хотя не испытывает наркотических эффектов и не может привыкнуть к сигаретам. Нет, она его не понимала. Курение - проявление стадного инстинкта, который в ее случае явно прихрамывал. Ее точка зрения заключалась в том, что это неприятно, некрасиво и неприродно. Она бы никогда не поняла курящих людей, хотя надеялась на это.

- Потому ты это всё еще носишь?- спросила она, кивая на жетоны на шее Крида. Кажется, она впервые проявила к ним интерес,- В качестве сувенира?- нет, тут не было скрытого контекста насчет его нежелания сталкиваться лицом к лицу с прошлым, хотя так вполне можно было подумать. Вообще-то, ей нравились алюминиевые пластинки на его шее,- А вообще, хорошо смотрятся. Мне нравится. Очень,- не постеснялась прокомментировать она немного отрывисто. И отчего-то с искренним интересом спросила,- Алюминий? Сталь?- она знала, что обычно жетоны делают из алюминия, но если под заказ, за собственный счет, то можно получить и пару стальных. Интересно, больше в Викторе самоуверенности или чистоплюйства? Он и так не умрет - зачем ему жетоны? С другой стороны, подобные сувенирчики были бы солиднее из стали. А зачем ему еще они, как не в качестве своеобразного "сувенира"? Конечное предназначение этого предмета, увы, печально: в случае гибели военного опознание производится именно с помощью жетона, ведь обстоятельства смерти могут быть самыми экстремальными. На шее у Виктора их болталось две штуки - одинаковых, с... черт его знает, с какими данными! Амина никогда не читала, что там написано. Один уходил во время опознания в личное дело, а второй - в могилу, на случай, если необходимо было бы опознавать труп повторно. Забавно, может, и Амине такие же достать? Так, просто потом понасмехаться.

Девушка усмехнулась, думая о войне. О, да ладно, ничего особо ужасного она не представляла. Смерть она видела, и чаще, чем могло показаться, и сама ее переживала, испытывала столь жуткую боль, что передать едва ли удастся. Война для нее была бы просто очередной передрягой, в которую она попала. Правда, теперь, с полностью контролируемыми силами, она смогла бы за себя постоять.

- Гмм... я тут подумала, что за меня бы военачальники бы друг другу головы поотрывали,- тихо заявила она,- Кто там у нас нынче воюет?- по земле прошлась вибрация, эпицентром которой являлась она. Словно небольшое землетрясение, нарастающее, рассеивающееся, словно круги на воде, из-за которого в зданиях задрожали окна. Да, Амина всё еще отлично свои способности контролировала,- И еще... мне нужна табличка "продамся дорого" со строчкой мелким шрифтом "интим не предлагать",- на подобном универсальном оружии, как Тодт, можно было бы неплохо заработать. Пара суток - и она сможет уничтожить весь военный запас противостоящей страны. Пара недель - и сотрет с земли какою-то страну. Несколько месяцев - и подведет к уровню моря материк. В очередь, сукидны дети! В очередь!

На лице от подобных мыслей заиграла жестокая улыбка. Нет, всерьез предлагать свою помощь, как универсального оружия, она не собиралась. Не достойны! К тому же, разве не весело смотреть, как эти гребаные "короли планеты" грызут друг другу глотки ради какой-то высшей цели (a.k.a. нефти). Так мутантам ничего не нужно будет делать - Гомо Сапиенс сами друг дружку перебьют.

- А?- думая о подобных "высших" вещах, она не заметила, как Виктор, ухватив ее за запястье, заставил ее вновь оказаться перед нею. Сперва она не поняла, о чем это он, но, прокрутив свои слова в голове вновь, вспомнила. Что говорила о демонах. Она тяжело, даже немного раздраженно вздохнула. Вспоминать не было никакого желания, но раз спросили...

- Часть моих насыщенных суток. Три демона, и двое не с лучшими намерениями...- было странно ощущать ладонь Крида на собственной руке. Он точно был из "семейства кошачьих", обладая крупными широкими ладонями, достаточно сильными, чтобы, сжав кулак, превратить ее кости и плоть в равномерное мягкое месиво. Жутковатое ощущение, из-за которого она напрягла руку, сжала кулак, уже по умолчанию сопротивляясь,- Одного я встретила в Нью-Йорке. Просто парень, налетевший на меня на улице. Я его откуда-то знала, но не могла вспомнить, откуда, и...- о коротком разговоре о жизни она решила не упоминать. Зачем? И о том, что, чтобы вспомнить, они решили вместе выпить пива где-то на набережной",- ...так и не вспомнила. Но он пытался распускать руки. А второй... ну, помнишь, о нем мы говорили, который ворует людей модельной внешности? Он... встретил меня в Париже,- подобные воспоминания вызвали и переживания, с которыми ее нашел Виктор утром,- Хотел меня забрать. Обещал дать всё, что я хочу, перенести со мной всё, что меня тут держит... кроме тебя,- да уж, Виктор этому существу явно не понравился. "Это животное. Оно отвратительно". Ее даже проняла дрожь, и зачем-то она накрыла свободной рукой ладонь Виктора, всё еще сжимавшую ее запястье. Будто так ей было спокойнее,- Я его практически выпотрошила,- она перешла на шепот,- Я переломала ему все кости. И оторвала руку. А ему было словно всё равно. Он никак на это не отреагировал,- когда кто-то не реагировал на боль - единственное оружие Амины, она начинала нервничать. Мягко говоря "нервничать",- В жизни себя не чувствовала в такой небезопасности...

Что он мог ей ответить на вопрос, из чего они сделаны? Его жетоны не были обычными военными жетонами, уже потому, как и решила Тодт, что Виктор не мог умереть. Жетоны на груди мужчины были исключительно памятными, о чем он и поведал Амине. Они значили не более, чем то, что он был на войне, и ему чертовски понравилось.

Тодт заговорила о том, что ее, как оружие, любая страна оторвала бы с руками. Интересно, сама она знала, на сколько была права, с ее-то способностями! наверняка, знала. Любая страна отдала бы бешеные бабки за то, что бы обладать таким оружием. Особенно Россия. Или Китай. Но Амина не была, в отличие от Крида, похожа на человека, которому плевать на кого работать. Она была маньяком-убийцей и безумным ученым, но безнравственной сволочью она все-таки не была. Хотя, что-то сволочное в ней все-таки было, что подтверждали слова: ""продамся дорого" со строчкой мелким шрифтом "интим не предлагать"". Ей было весело говорить о таких невеселых вещах. Но ведь Виктору тоже было весело. Он даже сдержанно посмеялся шутке Тодт.

Наконец, Амина рассказала то, что интересовало Виктора даже больше, чем приятное внимание к собственной персоне и обсуждение войн. Она поведала о том, что ее требовал в свой параллельный мир демон. Тот самый, что украл Пьетро и других красивых людей, или, как выразилась Тодт, людей модельной внешности. Амина переломала ему кости и даже сломала руку, но ему было плевать.

Держа Тодт за руку, Крид почувствовал, как по ней пробежали мурашки.

- Ну нет, подумал он, никто не смеет доводить мою девушку до состояния истерики, кроме меня...

А второго демона, которого, по словам Амины, она так и не вспомнила, она встретила на улице. Не важно, кто из них хамил Тодт, Крид твердо решил, что встретив прикончит обоих. Его не пугало ни слово "демон", ни то, что один из них, как, скорее всего, и второй, не реагирует на боль, которая, к слову, была основным оружием и Крида. Уж он-то знал себя, он самого Дьявола из-под земли достанет, если тот обидит его или того, кто ему дорог!

- Иди сюда, - В глазах Виктора блеснуло какое-то поистине кошачье спокойствие, а голос звучал почти шепотом. Избавившись от сигареты он легонько потянул девушку за руку и прижал к себе. Хотела ли она этого? Не смотря ни на что, Виктор решил, что объятия будут самым лучшим, что он сможет сейчас предложить Тодт. Прям как в кино: не знаешь, что сказать - лезь обниматься! Но как же приятно было вновь почувствовать на своей груди Ее тепло!

Объятия были не долгими, хоть и значили для Виктора очень многое, даже слишком. Он отпустил Тодт и улыбнулся:
- Кофе остывает, - сказал он и, словно подавая пример, окунул свою ложечку в чашку и взял с тарелки кусочек сыра. - А о демонах, можешь больше не волноваться. Теперь я всегда буду рядом и не позволю ни одному из них даже близко подойти к тебе.

- Иди сюда,- тихонько проговорил он, и невольно Тодт подумала, что Виктор изымил какую-то гадость. Слишком уж всё было предсказуемо и по-киношному, думала она, чтобы он не решил сделать ничего плохого. Но вышло как раз наоборот. Предсказуемо, по-киношному, он притянул девушку к себе, заставив чуть наклониться, и прижал к груди. Амина от удивления едва воздухом не поперхнулась. Несмотря на то, что для них обоих ситуация была крайне нетипичной, она вряд ли была готова к подобному повороту событий. Лишь застыла так, с удивленно распахнутыми глазами, склонившись к Виктору и уперевшись ему подбородком в плечо, едва ли веря, что это - он. Теперь она изымила гадость и на всякий случай вновь незаметно прошлась проверять его скелет (с Мистикой она уже знакома, что не может помогать с избавлением от паранойи, а адамантия нет ни у одного оборотня, насколько она знает). Точно Виктор. И ему лучше об этой проверке не говорить.

Он вскоре отпустил ее, сказав то, что она хотела ему сказать уже минуты три как - что остывает кофе. И в конце добавил, чтобы она не беспокоилась, так как "Теперь я всегда буду рядом и не позволю ни одному из них даже близко подойти к тебе", на что всё еще ошарашенная такими действиями девушка лишь рассеянно кивнула, и уселась на своё место. Кот тем временем уже свою часть пищи умял, и сидел, довольный, глядя то на Виктора, то на Амину, и медленно прикрывая глаза, словно бы борясь со сном.

- Не зарекайся,- тихо ответила Виктору девушка, уткнувшись носом в кофе. Уже не горячий, но очень теплый, он оставался чертовски крепким, и полностью лишал сонливости,- Но мне всё равно приятно,- добавила она, и отставила в сторону чашку, взглянув на Виктора внимательно, сосредоточено, чуть нахмурившись,- С тобой... спокойнее, да ...я очень надеялась, что встретишь меня ты, а не Стрелок, эм... не то, чтобы я против нее что-то имела,- быстро оправдалась она,- Да просто... так как-то... спокойнее... и комфортнее... и вообще...- на последних словах она уже упорно интересовалась разнообразными видами сыра, размышляя, сможет ли она вновь сделать кофе горячим, если влияет на молекулярную структуру объектов.

Виктор подумал:
- А стоит ли ей говорить, что Тринадцатая ушла: исчезла, испарилась, по сути, никому ничего не сказав?

Для него лично, ее уход не имел никакого значения. Она была отличным товарищем, и он уже выкурил за нее одну сигарету. Более, он не видел смысла более тосковать о ней.

- Кстати, Стрелок ушла. - все-таки констатировал Крид, - куда и за чем, не знаю. Просто сказала Auf Wiedersehen, и свалила.

Повисла долгая пауза. Каждый смотрел в свою чашку с кофе и молчал. Амина взвешивала что-то в уме, прикидывала на сколько Виктор мог быть сейчас честным и имел ли он ввиду "навсегда", когда говорил об уходе Тринадцатой. А сам Виктор в это время молчал лишь из вежливости, мысленно поглощая очередной ломтик ароматного Пон-л’Эвек.

В конце концов Амина вздохнула:
- Жаль.

А Крид понял это, как сигнал, что его вежливое молчание больше не требуется, и с удовольствием вновь принялся за сыр.

Что чувствовала Тодт? Грусть? Разочарование? Похоже, что-то в роде того. Но Виктор не рискнул спрашивать.

Мало помалу, разговор вновь начал завязываться, и Крид даже решил, что этот завтрак все же может ему понравиться. Наконец, Тодт узнала почти все, из того, что хотела знать о Викторе. Некоторые вещи были весьма очевидными, такие как предпочтения в еде или напитках. (- По-моему заметно, что я люблю виски, а самбукой я лично угощал Амину! -) Мужчина рассказал ей и кое-что о войне - то, что помнил, конечно. И это был уже не такой поэтичный рассказ, какой получился когда-то в ОЗ. На этот раз Крид приправил свою историю подробностями разного уровня жестокости и кровавости, которые обычно опускают во время еды.

Криду оказалось мало одной чашки кофе, и он заказал еще парочку, а когда кончился сыр - заказал еще маффины. Теплые, мягкие, ароматные маффины - он мечтал о них с самого вылета во Францию! Он даже предпочел есть их ножом и вилкой, как положено. Зря Амина отказалась, зря отнекивалась, что не любит сладкое. Ну и ладно, Виктору досталось больше.

К тому времени окружающие Амину и Виктора посетители понемногу успокоились и перестали на глазеть них. Так пара и закончила завтракать, обсуждая всякую фигню. Это оказалось гораздо проще, чем выяснять отношения. Криду было очень приятно, хоть и немного скучно. Тодт и Саблезубый заплатили по счету, что тоже оказалось удивительно приятно, и направились к метро Евро-Экспресс. Воспользоваться метро была идея Амины, ибо, как она очень точно заметила, Крид являл собой мечту металлоискателя.

Когда тебя нашпиговывают металлом, пусть даже и самым прочным на Земле, об авиаперелетах можно забыть. Ни тебе больше комфортабельных курящих салонов первого класса, ни узких, но не смотря на это удобных кресел; очаровательная стюардесса не предложит тебе больше шампанское. Теперь твоя участь навсегда застрять в поездах Евро-Экспресс, или душных кожаных салонах Porche. Нельзя сказать, что это менее комфортабельно, чем самолеты, - они в основном выигрывают из-за времени, - но Крид все же порой скучал по стюардессам.

Турникет сломан, - угадайте, кем! - и вот, Амина и Виктор уже устроились в креслах Евро-Экспресс под градом взглядов шокированных пассажиров. Тодт достала газету, которую честно купила по пути к метро, открыла ее на странице с недвижимостью и увлеклась чтением, а Крид сидел и изо всех сил старался не уснуть. Странно, они меньше часа назад ушли из ресторанчика, в котором мужчина дал обещание оберегать Тодт, а он уже чувствую себя сторожевым псом на привязи. - Как неприятно звучит это слово - "пёс".

Виктор поморщился и огляделся, ища на чем бы остановить взгляд. Все-таки, он недолюбливал транспорт, в нем всегда было так скучно и людно... и так клонило в сон. Крид зевнул. Усталость, накопившаяся за время бодрствования давала о себе знать. Амине повезло, она успела подремать хотя бы несколько часов. А Саблезубый решил не спать, боясь разбудить ее. Что же, кажется он слишком увлекся самопожертвованием.

Мужчина положил локоть на подлокотник и подпер рукой подбородок. Ску-ка-тень. Жаль, что он только что исчерпал весь запас слов и тем для разговора на ближайшие пару дней. Виктор снова зевнул. Учуяв сигнал веки подло потяжелели, и мужчина, сам того не желая, начал проваливаться в объятия Морфея. Тогда он, конечно, подумал об этом не так. Он подумал: "Черт побери, какого хрена?", - а потом его глаза закрылись, и он уснул. (Приятно засыпать в общественном транспорте, зная, что ты не храпишь!)

Видимо потому, что Криду с Морфеем нравится один и от же цвет, цвет мака, он подарил мутанту очень странный, но приятный сон. Виктору снилось море. Чистое, едва потревоженное небольшими волнами. Виктор смотрел на него с берега, очень близко. Казалось, он даже чувствовал его запах: запах соленой воды и водорослей. А в море плескались дельфины. Крид ешё подумал: "Бля, какая красота, дельфины!" А они играли в воде, то выныривая, то пропадая среди волн, и совершенно не обращали на незваного зрителя внимания.

Крид уже привык, что обычно ему снятся кошмары, либо вообще ничего не снится. Особенно, если дело доходит до сна в месте, где не уютно или не комфортно - в общем, где попало. Но в этот раз все было более чем мило. Виктора ожидала трехчасовая поездка до Лондона, а он спал, и ему снились плескающиеся в море дельфины.

"Вот же... не повезло. Мне сейчас как кстати пригодился бы направленный микрофон. Ведь по любому они не будут просто молча сидеть... Ну а раз таковых приспособлений у меня под рукой нет, то придётся придумать нечто изощрённое чтобы обмануть нос Саблезубого. Только вот что..." - парень покрутился по сторонам что-то разыскивая, будто идеи были разбросаны вокруг. Почесав затылок кончиком указательного пальца Бобби, посмотрел на открывающуюся палатку с прессой. - "Хм... если прокатит, то это будет шикарно... ну а если нет..." - он обречённо выдохнул - "Если не получится и Крид меня учует, то я думаю сожалеть мне уже не придётся." Неожиданно, направляясь к пресс-палатке, Роб поймал себя на мысли, что находится в отличном расположении духа. Успешно приобретя газету, Роб направился к забегаловке.

Приближаясь к кафе, Айсмэн почувствовал аромат свежей выпечки. Желудок противно завыл требуя опустить на своё дно хоть немного съестного. И в самом деле со всеми этими новостями об Амине, рассуждениями на эту тему, поездкой в Париж и здешними происшествиями: включая пропажу Пиро, странного парня в желтом кимоно и обнаружением рядом с Тодт Виктора Крида - Дрейк просто напросто забыл о голоде. Всё что он делал, так это честно боролся со сном и выполнял свою цель, время от времени заправляясь кофе. - "Чёрт, ну как не вовремя." - парень поморщился капризам своего организма и скрылся за дверью кафе.

Надо отметить что внутри было совсем не плохо, и достаточно уютно. Роб повернулся к ряду окон выходивших на улицу и прикинув где лучше бы присесть, начал не спеша двигаться вдоль ровного ряда столиков. Остановился молодой мутант только тогда, когда достаточно чётко стал слышать английскую речь и удовлетворённый выбором присел на стул. - "Ну дорогие мои, а теперь можете спокойно общаться. Дальше меня ваши слова..." - Бобби остановил ход своих мыслей и тихо вздохнул впав в некое подобие ступора, из которого парня вывел молодой официант.

- Извините, что будете заказывать. - ну что ещё можно заказать будучи во Франции впервые, конечно помимо отличных и дорогих вин, и прочего? Конечно, их известные круасаны и запить их кофе.

- Большую кружку крепкого и сладкого кофе, чёрного, пару-тройку круасанов и счёт. - проговорил тот свой заказ. Теперь в его распоряжении были все удобства для подслушивания, чем парень и занялся стараясь уловить каждое слово. Благо среди негромкого французского английская речь выделялась очень даже хорошо.

Принесли заказ быстро и теперь, Айсмэн сосредоточенно слушал разговор Тодт и Саблезубого, параллельно размешивая ложечкой горячий кофе. Чем дальше заходила беседа, тем больше парень грустнел. С каждым сказанным ими словом Роб всё больше понимал что Амина и Виктор не просто друзья или коллеги, они пара. Неизвестно было лишь то, кто кого больше добивается. Для того чтобы сказать это с полной уверенностью Бобби было нужно увидеть их во время разговора, но не хотелось. Сейчас ему не хотелось ничего, кроме как обнять синеволосую девушку и вновь почувствовать её запах. Дрейк чувствовал как внутри всё начинает закипать, чувство неподдельной ревности одарила его необычайной ярости. - "Чёрт! Да когда же я успел втюриться в неё?!" - Роб сжал кулак с такой силой что костяшки побелели. Он начал медленно поднимать кулак, но оторвав его всего на пару сантиметров от полотна стола, лишь разжал кулак и спокойно опустил ладонь на стол.

- А второй... ну, помнишь, о нем мы говорили, который ворует людей модельной внешности? Он... встретил меня в Париже... - набранный в рот кофе чуть не вылетел наружу когда парень расслышал слова Амины. В этот момент появилось желание высунуться из окна и переспросить самым что ни наесть идиотским тоном. - "Чего-чего?! Демон?! Амина, а вот с этого места по подробнее. Я считаю что у нас всё же есть общие знакомые похитители... или это просто совпадение что в Париже случайно оказалось два странных похитителя." Далее Бобби узнал несколько фактов касательно этого парня в кимоно, которые ещё больше давали понять, что и Амина и Дрейк видели одного и того же человека или как его назвала девушка, демона.

Понемногу разговор терял свою информативность в плане дел и всё больше набирал обороты в торону узнавания друг друга. Интерес Роберта к нему резко пропал и теперь он расслабился, неторопливо поглощая круасаны с кофе. Ожидая дальнейших действий пары, Роб решил изучить купленную газету и натолкнулся на статью о подрыве складского помещения где-то на окраине города. Также говорилось, что охрана была убита острыми предметами, эксперты заявляют что это были ножи. В данном теракте власти обвиняют мутантов. - " Конечно, на мутантах свет клином сошелся. Неужели у вас в Европе нет других проблем? Мутанты представляются как исчадия ада." - Дрейк покосился в направлении откуда доносился голос Крида. - "Да, не все ангелочки с белыми крылышками и нимбами над головой, но совесть тоже иметь надо. Дайте нам пожить спокойно. Не трогайте и всё будет хорошо." - Молодой мутант отложил газету и откопав в кармане кошелёк, расплатился с заведением.

Заслышав небольшую возню на улице, а затем и отдаляющиеся голоса Саблезубого и Тодт, Бобби встал из за стола и направился к выходу. Слежка вновь продолжилась. Парень не спеша побрёл за парой и никак не мог себе представлять, что они приведут его в метро Евро-Экспресс. - "Куда же вы направились?" - мысленный вопрос так и повис в голове Роберта. Подслушать возможности у него не было, да и телепатией тот не владел. Но всё оказалось гораздо проще, когда Бобби увидел Амину и Виктора у кассы, где продавались билеты на поезда до Англии. - "Лондон? Лондон..."

Пропустив мутантов подальше от себя, Роб направился приобретать билет в Лондон. Теперь он мог не торопиться и немного расслабиться. Наконец, взяв билет тот направился к платформе, откуда должен был уходить поезд. Впереди Айсмэна ждала поездка в город смоков, дождей и ярых футбольных фанатов.